Призрак Безымянного переулка - [52]

– Какой мальчик? – спросил Лужков.

– Парень, уже не мальчик. Саша Мельников. Я ведь знаю, что в Андроньевском ночью произошло. Мне Наташа из Хлебникова позвонила, а ей свекровь. То ли трамвай его зарезал, то ли забили его, а потом под трамвай кинули… – Старуха всхлипнула. – А такой весь из себя стал – богатый, красивый. А я его помню с малых лет. Он к Алисе приходил, и девочки к ней приходили. Они в одной школе учились. И за Лизу мою он заступался.

– Заступался? – переспросила Катя.

– Школы-то рядом. А там пацанье. И просто негодяи. Дразнили, измывались над больной. А Саша Мельников за Лизу один раз заступился так, что негодяй-то его всего в кровь избил. Там родителей вызывали. Оказалось, что негодяй-то не из школы, а с «Серпа-Молота». Лиза потом за Сашей как нитка за иголкой, благодарна ему была сердцем, она у меня добрая была девочка, хоть и богом обиженная.

– Сейчас Мельников владеет… то есть владел многими зданиями здесь, в Безымянном, – сказала Катя.

– Что ж, сейчас молодые – они богатые. Это мы вот в нищете. А кому-то фортуна с деньгами, – заметила старуха. – Они, эти девочки – Алиса и ее подружки, – замуж повыскакивали, долго их тут не было, годы, а потом объявились, и Мельников тоже. Скупать все подряд начали. На углу Золорожского магазин был продуктовый, так они его закрыли. Мы, жители, собрались, шуметь стали – у нас ни одного тут магазина продуктового в шаговой доступности. За каждой мелочью в Рогожку топать надо, в супермаркет, или к Ильичу. Открыли вон кафе и какой-то там «Винил». А на кой нам, старухам, этот самый «Винил»? Депутат приехал и Мельникова с собой привез. Мы его – старожилы – сразу узнали. Он нам обещал – не волнуйтесь, откроем магазин, еще лучше прежнего. А теперь кто ж его нам откроет?

– Позавчера вечером, когда Лиза напала на Алису Астахову, там находился и Мельников, – сообщила Катя. – Но я не заметила, чтобы Лиза на него среагировала, узнала.

– Она ни на кого не реагирует. С тех самых пор, с тех девяти дней. Меня-то с трудом признает. – Старуха Апостолова махнула рукой.

– Так, понятно, с этим старым делом. С вами ведь беседовали тогда оперативники? – спросил Лужков.

– Конечно, много раз. Все искали того извращенца. Только как я могла им помочь?

– Вам фамилия Изотов Платон знакома?

– Изотов-то… А, это был тут в доме такой, в коммунальной квартире жил. Только давно я его не видела. Коммуналки у нас все скуплены, расселены, жильцы разъехались кто куда.

– А Грималев Олег?

– Так это тот самый негодяй и есть.

– Какой негодяй?

– Тот, кто над Лизой издевался, дразнил и кто Сашу Мельникова в кровь избил, когда тот за нее заступился у школы. Он на «Серпе» работал, в учениках ходил. Про него меня участковый все расспрашивал – про тот случай с дракой.

– Они подозревали, что он мог Лизу похитить, – пояснила Катя. – А где сейчас этот Грималев, не знаете?

– Понятия не имею. Двадцать лет прошло. Тогда-то он старше был и Лизы, и Мельникова – эти-то дети были, по двенадцать-тринадцать лет, а ему уж семнадцать или даже больше было.

– Оказывается, Мельников рыцарь был, – сказала Катя, когда они спустились по лестнице и вышли из подъезда. – Заступник слабых и больных детей.

– Сам еще пацан, – ответил Мещерский. Он смотрел на окна второго этажа.

– Ладно, пока это все. – Лужков устало поник. – Езжайте по домам.

– Я вас тоже довезу, – сказал Мещерский. – Вы где живете, Дима?

– На Валовой, на Садовом.

– Тогда сначала вас.

– Нет, сначала даму. – Лужков обернулся к Кате: – Завтра я в ОВД буду по кабинетам шастать, отчитываться и люлей получать с ЦУ, так что стройте свой день сами пока что.

Тут Мещерский тронул его за плечо и глазами указал на окно второго этажа – соседней квартиры с Апостоловыми. Любопытная картина открылась их взору.

С той стороны освещенного окна к стеклу буквально прилип кто-то сморщенный, как печеное яблоко. Он тихонько стучал пальцем в окно. Потом поманил их. Они шагнули на тротуар, подошли к самому окну. Второй этаж из-за фундамента и подвального этажа был высоковат, но все равно они разглядели лысого старичка. Внезапно он щелкнул шпингалетом и приоткрыл окно, высунулся, словно хорек из норы.

– Вы наш участковый? – спросил он хитро.

– Так точно. Участковый, лейтенант Дмитрий Лужков.

– Я Рубильников. Я вас узнал. Позавчера, когда эта психическая тут волчицу из себя представляла, на людей бросалась как бешеная.

– Вы про Елизавету Апостолову?

– Про кого ж еще? Вы акт составьте и в психушку ее. Мы люди старые, одинокие, а у нее в голове тараканы. Она напасть может, убить. Вы ведь от Апостоловых сейчас? Я на лестничной клетке слышал.

– Да, мы от них.

– Небось мамаша ее Тамарка уверяла, что вчера полоумная дома была вечером? – Старичок недобро сощурился. – Так не верьте ей. Я все слышал. И видел ее.

– Кого? – спросил Лужков.

– Тамарку. Она на лестничной клетке была. Небось девка ее опять сбежала, а она ее по всему дому от чердака до подвала искала. Вы обязаны акт составить и вызвать санитаров. Пусть ее в психбольницу заберут. А то она на людей кидается, как зверь. Что я, не видел, что ли? Как она той женщине с верхнего этажа, Астаховой-младшей, горло перегрызть пыталась? Это что? Это дело? Ваша прямая обязанность, как нашего участкового…