Призрак Барнджума - [5]

По правде говоря, в доме не имелось огнестрельного оружия, однако я был слишком взволнован, чтобы помнить о таких мелочах.

— Стреляйся сколько тебе угодно, — ответил более материальный призрак. — Не понимаю, что за чепуху ты несешь. Насколько мне известно, я никакое не привидение; я жив и здоров — вопреки твоим стараниям! Но вернемся к делу — ты негодяй!

— Барнджум! Ты жив! — воскликнул я с облегчением. — Но если так, — добавил я, ощущая, что со мной сыграли очень злую и совершенно неджентльменскую шутку, — то, скажи мне на милость, что делает здесь эта дурацкая копия?

Похоже, только сейчас он заметил призрака.

— Ого! Эй, привет! Как зовут эту штуку? — спросил он с любопытством.

— Я назвал его мерзкой помехой! — ответил я. — С того дня — с тех пор, как мы виделись в последний раз, — он всюду следует за мной, ведя себя самым раздражающим и непристойным образом!

Бесчувственная скотина Барнджум лишь хихикнул (что неудивительно):

— Хоть я и вижу это впервые, вы, уверен, отлично друг другу подходите. Надеюсь, он и дальше будет раздражать тебя.

— Это совершенно невеликодушно с твоей стороны, — я попытался воззвать к его лучшим чувствам (если таковые, конечно, имелись). — Быть может, мы расстались и не лучшими друзьями, но…

— Не «быть может», а точно, — сухо прервал он. — Ты сбросил меня с утеса, как только я отвернулся.

— Как бы то ни было, — заспорил я, — глупо вспоминать старые обиды, ты же понимаешь, что это нелепо.

— Нет, не понимаю.

Я предпринял последнюю попытку:

— Сегодня сочельник, Барнджум. Только подумай: в этот час тысячи человеческих сердец наполняются радостью при виде простенькой, но искренней открытки с поздравлениями. В ответ они, наверное, устроят целый пир с непременной индейкой в главной роли. В этот час лоточник раздает последние товары по символической цене, а довольный трактирщик отводит домой последнего из засидевшихся гостей — туда, где его ждут вино, угощения и родные. Пожалуйста, услышь мой зов! Я уже наказан за свою опрометчивость. Лежащее на коврике отвратительное чудовище сокрушило мою жизнь, вызвав невыносимые страдания. Ты не можешь не иметь к нему отношения. Прошу тебя как человека — прогони его! У тебя получится, вот увидишь!

Однако Барнджум даже не пошевелился. Он с мрачным удовлетворением смотрел на собственную призрачную копию, которая подпрыгивала на коврике.

— Пожалуйста, — умолял я. — Я бы сделал это ради тебя, Барнджум. Оно преследует меня уже полгода, и я сыт им по горло.

Барнджум заколебался. За окном кто-то заиграл одну из дурацких американских песенок (то ли «Серебряные нити среди золота», то ли что-то еще — уже не помню). Так или иначе, она, похоже, вызвала живой отклик в зачерствевшем сердце Барнджума: он внезапно разрыдался.

— Ты не заслуживаешь этого, — выговорил он в промежутках между всхлипами, — но так и быть.

Он повернулся к призраку.

— Слушай, ты. Не знаю, как там тебя, но тебе пора убираться. Слышишь? А ну прочь отсюда!

Привидение задрожало, а потом вдруг, к моей превеликой радости, свернулось в комок и моментально усохло в какую-то паутину, которая метнулась в камин и вылетела через дымоход. С тех пор я его не видел.

* * *

Как Барнджум спасся? Оказалось, все очень просто; он приземлился прямо на рыбацкую лодчонку, на груду свежепойманной рыбы, и в результате отделался легкими ушибами, а не сломанной шеей. Как только он пришел в себя, ему пришлось уехать за границу по срочным делам. Вернулся он совсем недавно.

Однако причина появления призрака остается для меня загадкой и по сей день. Если бы Барнджум был каким-нибудь тайным буддистом, все можно было бы списать на его «астральную проекцию». Однако чтобы погрузиться в тайны буддизма, нужно медитировать много лет подряд, не говоря уж об образцовом поведении, — все это находилось далеко за пределами возможностей Барнджума.

Быть может, привидение появилось под действием сильных эмоций (как моих, так и Барнджума), став «живым» напоминанием о понесенной мной утрате? Может быть.

Или же это был простой полтергейст, решивший немного позабавиться за мой счет, а заодно отомстить за Барнджума?

Лишь в одном я уверен: после всего, что произошло по вине (пусть и не прямой, а косвенной) Барнджума, он просто обязан (как в моральном, так и в юридическом аспектах) возместить нанесенный мне урон — как материальный, так и моральный.

Однако Барнджум и по сей день убежден в обратном. Потому призрачные преступления остаются безнаказанны.

Читатели могут задать вопрос, почему я не обратился в суд. Что ж, просвещенные люди должны понять мое нежелание юридически обвинять человека, с которым мы так долго пребывали в дружеских отношениях. Я предпочитаю воздействовать словами, а не судебными актами. Кроме того, мне не удалось уговорить взяться за это дело ни одного даже самого нечистого юриста.

Перевод с английского Евгения Никитина.