Призрачный странник - [9]

— С вашего разрешения, — Чу слегка наклонила голову, сохраняя всё тот же формальный вид, — мой коллега и я хотели бы принять предложение доктора Шорака и провести ночь здесь — нашу первую ночь на планете. Мы могли бы вернуться на корабль за вещами завтра, прежде чем вы покинете орбиту, — Радостное нетерпение звенело в её голосе. — Хелен?..

Кирк обернулся, чтобы взглянуть на женщину, неожиданно притихшую рядом с ним.

Завтра, подумал он. Ещё только один день… и, может быть, я больше никогда её не увижу.

Прошлое научило его философски относиться к расставаниям, и он знал, что любая разлука рано или поздно приводит к новой встрече.

Но ещё он знал, что, когда они встретятся снова, всё будет по-другому.

— Я… — медленно сказала Хелен. — Пожалуй, я переночую на корабле.

Она не смотрела на Чу — и не смотрела на Кирка. Её взгляд был устремлён в землю, угловатое лицо застыло.

Узкие губы Номиаса чуть скривились; о чём бы он ни подумал, он предпочёл оставить это при себе. Но Чу подошла к Хелен и сжала её сильную руку в своей маленькой ладошке. В опрятном комбинезончике цвета хаки и в тяжёлых ботинках, рядом с высокой и статной подругой она напоминала странную куколку с морщинистым лицом, удивительно похожую на самих пигминов.

— Тогда ты можешь захватить с собой наши вещи, когда вернёшься сюда утром, — сказала она ровным голосом, но её чёрные глаза, вглядываясь в ореховые глаза Хелен, понимали всё, что было скрыто за этой детской хитростью. Или не вернёшься, как будто добавила она молча.

— Тогда нам не придётся лишний раз подниматься на корабль, — непринуждённо добавила она, бросив на Кирка тёмный, проницательный взгляд; она словно оценила выбор, который предстояло сделать Хелен, но не сказала ничего, что могло бы на этот выбор повлиять. И в самом деле, поскольку решение было, как выразился бы Спок, совершенно иррациональным, едва ли она могла бы сказать что-то такое, о чём Хелен ещё не подумала сама.

Вместо этого она продолжала:

— В том, что касается транспортаторов, я согласна с добрым доктором Маккоем. Я не люблю, когда меня распыляют на атомы, а потом собирают из множества кусочков, как детскую головоломку.

Хелен тихо, через силу рассмеялась и пожала руку Чу.

— Спасибо.

Старая женщина улыбнулась и погладила её по плечу.

— Спокойной ночи. Мои вещи сложены в углу комнаты, у двери… и будь добра, проверь, не осталось ли чего в ящиках шкафов. А Номиас свалил свои вещи возле кровати. Увидимся утром.

Или нет, снова повторил Кирк про себя. Он заставил себя не думать об этом.

Хелен ничего не ответила, только повернулась и пошла вверх по тропинке, что вела к селению, мимо рядов дремлющих пигминов, в сторону каньона, где между каменных стен скрывалось место с условленными координатами для транспортации. Маккой уже направлялся туда, неся под мышкой контейнеры с образцами, взятые у Л'джиан — жалкие и скудные доказательства того, что эта «богатая и сложная» культура, как назвал её Тетас, всё же была культурой, а не плодом воображения антрополога. Без этих доказательств планете была уготована участь разменной фигуры в политических играх, ведь мир, не знающий сельского хозяйства, идеально подходил для колонизации. Искусно сплетённый венок из цветов, несколько обмазанных глиной палочек — эти экспонаты будут бережно сохранены с помощью криоконсервации в маленькой лаборатории антропологии и в конце концов переданы, как и предсказывала Хелен, другим специалистам, которые проведут более полный анализ.

Глядя, как она уходит в темноту, Кирк ощутил острую боль, зная в душе, чем ей придётся пожертвовать и чего это будет ей стоить. И услышал, как за его спиной Номиас говорит Чу с лёгкой ноткой пренебрежения:

— Если вы думаете, что увидите её завтра утром, вы обманываете себя.

— Не говорите глупостей, — фыркнула Чу, и её длинная седая косичка блеснула в лунном свете, как прибитая морозом трава, когда они пошли обратно к хижине.

— Я рад, что вы сочли возможным дать благоприятный отзыв об условиях нашей работы, — тихо сказал Шорак. Они с Кирком задержались ненадолго у догорающего костра. — Должен признаться, я не рассчитывал на понимание со стороны Звёздного Флота. Пигмины уникальны, и некоторые черты их культуры трудно объяснить.

Позади них, над поросшим терновником склоном, в селении наступила почти полная тишина, но вглядываясь в ночную синеву, чуть разбавленную лунным сиянием, Кирк увидел, что пигмины ещё сидят тесными рядами, сцепив руки. Они больше не раскачивались, но исходящее от них ощущение мира, радости и единства будто наполняло ночь, как аромат летней травы, неся исцеление, ласку, заботу. Оно околдовало даже чопорного вулканского учёного, не без удовольствия подумал Кирк, — хотя тот, конечно, не признался бы в этом; околдовало всю новую исследовательскую группу… всех вокруг, каждую живую душу в деревне, каждого в мире, кто попадал под действие этих чар.

Он улыбнулся.

— Я не уверен, что понял всё, что мне вы мне объясняли. Но в Хартии Федерации не сказано, что мы обязаны понимать друг друга… лишь то, что мы хотим попытаться.

Он протянул руку, и доктор Шорак пожал её, не выказав даже той лёгкой нерешительности, что проявлял в таких случаях Спок — а инстинктивная неприязнь Спока к физическому контакту была значительно меньше, чем у большинства вулканцев. Очевидно, жизнь среди пигминов не прошла для Шорака бесследно.