Призрачный странник - [32]

.

Катра, насколько мог понять Кирк, представляла собой внутреннее сознание, мысленную сущность разумного создания. Её можно было бы назвать душой — хотя Спок, будучи вулканцем, объяснял всё это в терминах нейроэлектрических связей мозга и их взаимодействия с физической формой тела. Ещё он рассказал, что существуют определённые упражнения, помогающие сознательно усилить катру и удержать её от распада.

Позже, пытаясь справиться со стрессами, неизбежными на посту капитана звездолёта, Кирк попросил старшего помощника научить его нескольким вулканским приёмам медитации; и хотя он не претендовал на знание даже малой доли духовного наследия этой древней и скрытной расы, но после нескольких упражнений в простейших видах медитации он начал смутно понимать, что это такое.

И в этом тоже было теперь его спасение — по крайней мере, он отчасти представлял себе, что надо делать.

Но он не знал, долго ли сможет продержаться.

Сейчас единственным, за что он мог цепляться, была память о его теле и о конструкции «Энтерпрайза», о скелете, и нервах, и артериях корабля.

На двадцать третьей палубе царили полумрак и тишина, нарушаемая лишь глубоким ритмичным гулом молекулярных преобразователей из главных производственных цехов этажом выше. Здесь же, среди грузовых контейнеров, всё было тихо и неподвижно. Только узкая полоска света посреди тёмного коридора отмечала снятую с креплений панель переборки, за которой старшина Бруновский колдовал над своими загадочными устройствами, что бы они из себя ни представляли; заглушая слабые запахи металла и пыли, сажи и машинного масла, в воздухе витал дивный сладостно-горький аромат шоколада.

Потайная лаборатория представляла собой отсек между переборкой и внешним корпусом размером четыре на пять метров, наполненный воздухом, который Бруновский «одолжил» у своего неизлечимо добродушного друга. Сам старшина техслужбы восседал за самодельным столом, перед ним располагались лабораторный терминал и нечто подозрительно похожее на один из молекулярных синтезаторов с камбуза, соединённые между собой какими-то устаревшими кнопками и шкалами ручной настройки. По стене змеился прилаженный на скорую руку кабель, соединяющий всё это безобразие с главной компьютерной сетью корабля и с электропроводкой, которая подавала питание наверх, к производственным цехам. Над головой мерцала кое-как прикрученная люминесцентная панель, проливая слабый жёлтый свет на буйные тёмные кудри молодого человека, едва — и лишь едва — отвечавшие правилам Звёздного флота насчёт «чистого и опрятного» вида, подобающего офицерам. С выражением почти маниакальной сосредоточенности в тёмных глазах Бруновский по волоску, по доле миллиметра передвигал ручку настройки, прислушиваясь к бесконечно малым изменениям в мягком гудении синтезатора.

Внезапно люминесцентная панель издала слабый треск и погасла.

Бруновский резко развернулся на стуле и застыл, глядя на узкое прямоугольное отверстие в переборке. Кирк чуть отступил назад, хотя и понимал, что очертания его фигуры нельзя различить в тусклом коридорном освещении. Он знал, что кустарная проводка отказала из-за него. Это было как-то связано с энергией его присутствия, как и исходящий от него странный холод; и сознательно управлять этим феноменом он не мог — как не мог управлять стуком, который возникал в тех местах, где он стоял. По десяткам мелких нарушений дисциплины Кирк знал, что Бруновского нелегко напугать, но сейчас, в слабом золотистом свете компьютерного экрана, он видел страх на его одутловатом и бесформенном, как пудинг, небритом лице.

После долгой паузы, не отрывая взгляда от вскрытой переборки, Бруновский нащупал на столе за собой фонарик и включил его. Отражённый свет блеснул на его лбу, покрытом внезапной испариной, но рука с фонарём не дрожала, и луч неторопливо прошёлся по отверстию, где стоял Кирк. Медленно, осторожно техник поднялся на ноги и двинулся к подозрительному месту, и Кирк сделал несколько шагов назад, снова погружаясь в темноту коридора.

Синтезатор тихо кашлянул позади, и упоительный аромат горького шоколада неожиданно сменился запахом свинины в кисло-сладком соусе — одного из стандартных рационов Звёздного Флота. Бруновский выругался сквозь зубы.

— Клянусь богом, это место проклято, — буркнул он себе под нос.

Но Кирк знал, что техник, так же как Гилден и Адамс, никому не расскажет об этом, сколько бы раз он ни чувствовал его присутствия на нижних палубах.

Теперь было уже достаточно поздно, и он мог рискнуть пробраться выше, из центрального пилона в тарелку главного корпуса.

В эти ночи бесконечного блуждания, слоняясь по знакомым коридорам и пустым тёмным лабораториям, он чувствовал, что другой, самозваный Кирк, занявший его место, тоже не спит. Он понятия не имел, откуда ему это известно, потому что тщательно избегал любых встреч с этим существом, чьи ментальные способности вполне могли уничтожить его окончательно; и всё же он знал, что самозванец точно так же ходит по ночам, рыщет по палубам и коридорам корабля. Возможно, выслеживая ускользающую добычу — впрочем, «Энтерпрайз» был велик, и здесь можно было прятаться до бесконечности. Возможно — по какой-то другой причине.