Призрачный сфинкс - [23]

– Понимаю, – сказал доктор Самопалов. Откровения Демиурга-Ковалева вполне укладывались в рамки диагноза.

– Они уже там, на Марсе, – убежденно повторил Ковалев. – Там, – он показал пальцем на потолок, и доктору подумалось, что Демиургу правильнее было бы показать на собственную голову…

7. Стрела

– Ну и что скажете, парни? – сидящий на корточках Гусев поднял голову и обвел взглядом Зимина и Веремеева. – Мы в порядке или глюки ловим помаленьку?

– Мы-то, может, и в порядке, а вот вокруг что-то не в порядке, – ответил Саня Веремеев, а стоящий рядом Сергей Зимин промолчал.

Они продолжали рассматривать маленький, не более полуметра в диаметре, пятачок выжженной земли, этакую неожиданную проплешину среди высокой травы – словно кто-то нес тут большой котел с чем-то страшно горячим и плеснул ненароком себе под ноги. Уже умолкло эхо короткой автоматной очереди Гусева и вокруг вновь стояла тишина, но теперь бойцы знали, что в этой тихой чужой чащобе скрывается что-то непонятное… или кто-то непонятный.

Саня Веремеев еще раз осторожно потыкал носком ботинка в ссохшуюся землю, держа пятачок под прицелом своего автомата, и пожал плечами:

– Не понимаю… Он же здоровенный был, кентавр этот, как же он сюда?..

– Какой кентавр? – вытаращился на него с корточек Гусев. – Ты че, Веремей? Кентавр же – это лошадь с человеческой башкой, а этот сундук ни на лошадь, ни тем более на человека совсем не похож! Скорей уж, жабища бронированная с зубастой пастью. Хренотень какая-то доисторическая, и прыгает резво, сволочь! Думаю, враз бы нас всех перекусила и не подавилась, отвечаю. Но сбежала, тварюга, не понравилось!

– Погодите, парни, – вмешался ничего не понимающий Сергей. – Какие кентавры, какие жабы? Тут какая-то несуразица получается. Это же явное чучело, оно же от пуль на куски разлетаться стало. Женщина, только пустая внутри… вернее, половина, передняя часть, а сзади пусто.

– Опа! – возбужденно притопнул Саня Веремеев после всеобщего недоуменного молчания. – Соображаете, что получается? Идут по лесу трое трезвых – совершенно трезвых! – мужиков, перед ними вдруг появляется какое-то чудо-юдо – и каждый из мужиков это чудо-юдо воспринимает по-разному. А после выстрелов чудо-юдо исчезает, и остается на том месте только вот эта плешь, – Саня снова повозил ботинком по бурой земле. – Соображаете теперь, что к чему?

– Не-а, – подумав, сказал Гусев. – А ты?

– И я не соображаю, – вздохнул Саня.

Гусев повернулся к Сергею:

– А ты, Серый? Разгадаешь кроссворд?

– Подумать надо. По-моему, Санек все правильно сформулировал, теперь нужно концы найти.

Эта псевдоженщина, которую Сергей увидел на поляне, до сих пор стояла у него перед глазами. Высокая, метра, пожалуй, под два с половиной, женская фигура плыла над травой, приближаясь к ним. У женщины было застывшее лицо и в буквальном смысле слова пустые глаза – просто две дыры, сквозь которые виднелись деревья. Она двигала руками, так, словно кто-то дергал за невидимые ниточки, ее длинное синее переливающееся платье чуть колыхалось, она поворачивалась то одним, то другим боком, и тогда становилось видно, что это просто вырезанная из какого-то материала передняя часть, нечто подобное выпуклой картонной страшилке, а сзади-то и нет ничего. Лицо женщины Сергей разглядеть как следует не успел, потому что Гусев открыл стрельбу, и от платья полетели синие клочья, но как будто бы не было ничего страшного или необычного в этом лице – просто маска да и все. Гусев открыл стрельбу – и картонная страшилка остановилась и, на глазах уменьшаясь в размерах, начала обратное движение, продолжая оставаться лицом к Сергею. И, превратившись в конце концов в синий шарик, не больше теннисного мяча, скрылась в траве. Там, где теперь находился пятачок выжженной земли – или этот пятачок был тут и раньше?

Картонная нестрашная, хотя и неожиданная, женская фигура. Кентавр. Бронированная зубастая жаба из допотопных. Каждый видел что-то свое… А на самом деле? Что это было на самом деле? Или – кто?.. Или – кто создал это чудо-юдо, и зачем? Для того, чтобы постращать?

– Надо понимать, никаких озарений, – полуутвердительно прокомментировал Гусев молчание Сергея и плюнул в загадочную проплешину.

– С озарениями проблема, – согласился Сергей. – То есть, почему каждый из нас видел что-то свое, и как это все технически устроено – я не знаю. Но, по-моему, в данном случае это не так уж важно. Главное – наша реакция. Если исходить из предположения о тестировании.

– Есть! – Гусев удовлетворенно взметнул над головой кулак. – Рты мы не разевали, и действовали решительно.

– Действовал ты, – уточнил Саня Веремеев. – А я на кентавра пялился.

– Мы действовали, – Гусев сделал ударение на «мы». – Я просто взял инициативу на себя. Вот так. – Он поскреб подбородок, ухмыльнулся и легко вскочил на ноги, словно вспорхнул. – Ну, парни, надо держать ухо востро и не расслабляться. Чует мое сердце, спецэффектов всяких нам подкинут под самую завязку, это только цветочки. А мы все равно прорвемся! Дай-ка, Веремеич, «стиморольчика» для бодрости и свежести. И погнали дальше!

– Насчет полигона мы можем и ошибаться, – заметил Сергей.