Призрачные дороги - [38]

Одевшись и устроив своих ребят на отдых, Эли отчитался перед сотником.

Рои в ответ кивнул:

— Завтра с рассветом выступаем на Сырт. Проследи, чтобы твои парни не разлетелись по городу. Нечего там делать.

Юноша едва сдержал вздох разочарования: он рассчитывал рассмотреть, как живут… как жили люди. Их дома. Оружие. Все! Эли очень хотелось понять, что это за существа и откуда в них столько мерзости.

— Разрешите пройтись! Хочу понять, что надо ждать от этих тварей.

Сотник смерил Эли внимательным взглядом:

— Ладно. Только возьми еще кого-нибудь с собой. И чтобы до темноты были на месте!

Грэзу кивнул, повернулся и отправился за друзьями.

Жутковатое зрелище представляло собой человеческое селение: низкие, растекшиеся по земле дома с плоскими крышами и толстыми стенами заборов, за которыми росли раскидистые деревья, еще не потерявшие листвы. Пустые мертвые улицы со следами бесстыдного пиршества смерти: черные следы от костров, черные же, словно обугленные, трупы. По дороге драконам попались сирин в темно-серых плащах, на которых был вышит ворон с золотой тиарой в клюве. И их крылатые "братья", неохотно слетевшие с трупов при приближении Эли.

— Видал? — кивнул Вэлвиль на одного из воронов. — Вперед нас прилетели. Прямо как настоящие карги. И дело у них общее — падаль собирать.

Грэзу покосился на хмурого друга. Вэлвиль не жаловал тех, кто выбрал себе главным занятием контроль за исполнением законов. Слишком уж часто лихой парень их нарушал.

— Радуйся, что нас не заставили дохлятиной заниматься, — буркнул Яир и, внезапно споткнувшись на ровном месте, замер: — Смотрите!

Он отодвинул в сторону на заборе густо разросшийся вьюн.

Приглядевшись, Грэзу увидел слабое свечение, которое исходило от камня. Юноша протянул руку и оборвал сорняк, открывая хитрый узор из рун. Кто-то исчертил камень знаками воды, ветра и… смерти, связал заклинания жгутами, частично увел их под землю, частично оставил колыхаться на ветру почти невидимыми "усами".

— Ячье дерьмо… — пробормотал себе под нос Яир.

Командир пятого стило с ним согласился — заклинание выглядело очень странно, но самым странным было то, что сделал его сирин.

— Ну-ка, отойдите в сторону, — властный голос заставил Грэзу оглянуться. Один из воронов мрачно рассматривал стену.

Эли с Яиром послушно шагнули назад, Вэлвиль вроде как тоже последовал их примеру, но, проходя мимо ворона, нагло зацепил того плечом и небрежно бросил:

— Извини, не хотел.

Грэзу с трудом удержался от хмыканья — демона лысого "не хотел" — но друга одергивать не стал. За что и получил сполна. Не словами, нет. Маг лишь мазнул взглядом по серебряному перу, что стягивало плащ Эли. Этого хватило, чтобы юноша почувствовал себя неоперившимся птенцом.

— Идем, — Грэзу схватил приятеля за плечо и повлек за собой дальше по улице.

Мертвый город, из которого, кажется, даже животные убежали, поднял в душе Эли чувство брезгливости. Несмотря на то, что на шее юноши болталась связка амулетов, в том числе и от черной немочи, ему все равно показалось, что болезнь вместе с пылью въедается в кожу. Ужасно захотелось убраться подальше с этого огромного погоста и искупаться в горном озере: чистом, просвечивающем до дна и обжигающе холодном.

Дойдя до угла, Эли обернулся. Ворона уже не было, и рунные письмена тоже исчезли, лишь камни слегка светились энергией недавнего колдовства.

Яир, заметив интерес командира, задумчиво протянул:

— И все-таки странно. Очень странно…

Но что "странно", пояснять не стал, несмотря на подначку Вэлвиля:

— Чего мнешься, как девственница на свидании? Говори, раз начал.

Сокол лишь отмахнулся:

— Пока не могу разобраться.

И тут же дернул Эли за рукав:

— Грэзу, смотри!

Тот и сам уже остановился перед маленьким домом, который казался неуместным… ненастоящим, не имевшим право находиться на земле людей!

Такой же приземистый и невысокий, как остальные жилища, он походил на огромную расписную шкатулку: крылатые люди, любовно нарисованные синей краской, стремились к солнцу и звездам, а по земле стелилась трава, неслись в стремительном галопе длинногривые кони. Лица людей светились счастливыми улыбками.

— Красиво, — тихо сказал Яир, а Вэлвиль решительно толкнул перекосившуюся калитку и шагнул во двор, единственным сторожем которого оказалась коза, пасшаяся среди грядок с пряными травами. Она подняла голову, некоторое время внимательно разглядывала незнакомцев желтыми глазами, а затем, мекнув дурным голосом, понеслась прочь. Видно решила, что ничего хорошего от гостей ждать не стоит.

— Вкусный ужин, — с видимым сожалением цокнул языком Вэлвиль, но догонять козу не стал: счел ниже собственного достоинства.

Грэзу меж тем решительно потянул на себя дверь. За ней оказалась обычная гончарная лавка, до потолка забитая горшками, мисками, чашками и кувшинами в разноцветных узорах, один чуднее другого. Ближайшая из полок была заставлена глиняными фигурками птиц, коз, лошадей. Игрушками.

Юноша взял самую маленькую и поднес к губам: он тоже делал что-то подобное на забаву младшим сестре и братьям. Высокий мелодичный звук резанул ухо неуместным весельем, заставив Яира и Вэлвиля изумленно посмотреть на друга. Грэзу неопределенно хмыкнул, вернул свистульку на место и торопливо прошел вглубь дома. Его убранство мало чем отличалось от того, что было в башне Эли. То есть, все было чужим и странным, но… одновременно таким же: котелок на крюке в очаге, простой струганный стол, домотканые коврики на сундуках и лавках, небольшой алтарь с курильницами. Вот только вместо крылатых богов люди молились статуе уродливого идола. Если бы не его отвратительная харя — да простит Небесная матерь, что Эли оскверняется такими мыслями — он решил бы, что тут живут нормальные существа, которые ничуть не хуже крылатого народа.