Призрачно всё... - [91]
— Я первый раз эту Расторопшу вижу. Вернее, видел, — не совсем уверенно «заверил» подругу Изместьев-младший. — Думаю, она больше не сунется ко мне. Ты ей популярно все объяснила? Не так ли?
И вновь у призрака возникло ощущение, что Жанет утратила искренность.
— Она про какие-то сотовые телефоны мне манстрячила.
— Про что? Какие еще телефоны?
— Интеренеты, аськи — паутины всемирные… Ладно, неважно. Ты зачем ее на стройку притащил? Раз притащил, значит, того стоило, не так ли?
— Она много интересного рассказала, — поделившись сокровенным, Аркадий принялся доставать из портфеля все необходимое для урока. — Например, что нам с тобой надо держаться вместе.
— Это, предположим, я тоже слышала. Откуда, спрашивается, это ей известно? С ее-то фактическим интеллектом!
— Ты можешь не верить, но мне кажется, она из будущего.
— Ты сам-то понял, что сказал? — Жанна покрутила пальцем у виска. — Начитался Герберта Уэллса? Натурально!
Урок тем временем продолжался, Елизавета Петровна объясняла новый материал. Разумеется, она не могла не слышать перешептываний между Изместьевым и Аленевской, но по какой-то причине предпочла сделать вид, что не замечает этого.
Чувствуя свою безнаказанность, десятиклассники невозмутимо продолжали диалог. Особенно преуспел Аркадий:
— Я не знаю, верить ей или нет, но она моей матери такое наплела, что та уже пятую ночь без валерианки не засыпает. За базар я отвечаю. Как она могла все узнать про нашу семью, спрашивается? Да и про нас…
— Не бери в голову, Ракеша. Поговорим лучше о Халязиных. Ключи фактически готовы?
— Так точно. Все, как договаривались. Пацан с тренировки постарался, выпилил один к одному. Думаю, в ближайшее время проверить. Старик Халязин должен за пенсией сгонять, по моим прикидкам. В его отсутствие я и сопоставлю заготовку с оригиналом.
— Ну, слава богу, — вздох облегчения Аленевской, казалось, прокатился эхом по всему классу. — А то я грешным делом подумала, что ты не успел это сманстрячить. Значит, все остается в силе?
— Конечно, мы же договаривались! — Изместьев-младший развел руками, дескать, не надо меня обижать. — Брать в долю будем кого-то еще?
— Зачем? — Аленевская стрельнула зелеными глазами, словно двумя лазерными прицелами. — Что б потом с ними делиться? Тебе это надо? Лично мне — нет. Или тебе стремно в одиночку? Не справишься?
— Я? Не справлюсь! — от негодования, что его недооценивают, Аркадий зашевелил ушами, отчего побледнел еще больше. — Ну, ты даешь!
Ох, уж эта смесь максимализма и самолюбия!! Девушки — интриганки научились пользоваться ею раньше парней. Призрак смотрел на самого себя в молодости и сокрушался. Скольких ошибок удалось бы избежать, не будь он в юности столь чувствителен к намекам на трусость или какую-другую собственную несостоятельность!
Однако, слово за слово, но молодежь явно о чем-то договаривалась, чего доктор никак не мог вспомнить. Находясь сейчас между парнем и девушкой, он был в самом центре диалога, смысл которого был для него не ясен. В одно ухо влетал горячий шепот парня, в другое — более холодные реплики девушки. Парень, надо признать, чувствовал дискомфорт от присутствия призрака, то и дело оборачивался назад.
Внезапно Жанна напряглась: возле них оказалась Елизавета Петровна.
— А про какие галогены нам сегодня расскажет Аленевская?
— Про фтор, — вскочив, как ошпаренная, выпалила Жанна.
— Не здесь, — уточнила учительница с металлическими нотками в голосе. — У доски, пожалуйста.
Дальше доктор ничего не слышал. Подобно люстре он завис над классом, головой погрузившись в потолок. К чему готовились Аленевская и ее одноклассник Аркадий? Что они затеяли?
Догадка открылась вместе с чердачным окном, в которое он по инерции высунулся. Две кошки, сидевшие на чердаке, тотчас зашипели на него и сиганули прочь. Реакция животных ничуть не удивила доктора: кошки — те же медиумы, проводники сверхъестественного на земле.
Как он мог забыть о пробке от бутылки шампанского, «выстрелившей» ему в глаз в ту злополучную новогоднюю ночь! После удачной реанимации, проведенной дядей Стефаном, который по воле случая оказался за одним столом с ними, и спас ему жизнь, Аркадия продержали около недели в больнице. После этого у него наступила ретроградная амнезия: он забыл напрочь все предшествующие «выстрелу» события. Одноклассники, помнится, шутили и издевались над ним, как могли.
Сегодня какое число? Правильно, восемнадцатое декабря. Он просто не может помнить этого разговора. Пробка выбила это звено из цепочки памяти, зияющую пустоту восполнить нечем.
Погруженный в раздумья, он не заметил, как «вылетел» из чердака школы и начал подниматься над заснеженным городом. Будучи не в силах найти объяснение появлению живого и здорового семнадцатилетнего Аркадия сегодня в классе, он ругал себя последними словами за несообразительность. Почему тогда он, сорокалетний Изместьев, так и остается всего лишь духом, не более? Как это понимать? Ведь Аркашка… милый, родной предшественник живой, живехонький!
Догадка забрезжила в призрачном мозгу, когда городские кварталы внизу стали совсем неразличимы. Парень мог умереть и позже, не обязательно — в этот раз от удара в голову.
Захватывающие истории на фактическом медицинском материале, написанные практикующим доктором. Юбилейная встреча выпускников Медицинской академии на круизном теплоходе обещала быть радостной. Тосты, здравицы, воспоминания… Но вскоре выяснилось, что за видимым радушием и общим весельем кроются давнишние обиды и отвергнутые чувства. Хирург Петр Фролов, считающийся в компании самым прозорливым, чувствует, что одними претензиями дело не кончится. Беда не заставила себя ждать – в ночь после банкета происходит жестокое убийство.
Врач Петр Фролов вместе с коллективом поликлиники, где работает его супруга, едет на турбазу отмечать День медицинского работника. В какой-то момент шумное мероприятие из веселого праздника превращается в настоящий кошмар. Одну из женщин находят зверски убитой в своей комнате. Гости в шоке: кто мог пойти на такое? До приезда опергруппы Фролов, как самый опытный и хладнокровный, пытается разобраться в случившемся. Но даже у видавшего виды доктора сдают нервы, когда он понимает, в какую страшную историю оказываются втянутыми участники рокового пикника…
Врач-психиатр Илья Корнилов готовит заключение о вменяемости Константина Бережкова, убившего женщину с особой жестокостью. Первое впечатление: Бережков – абсолютный шизофреник с синдромом раздвоения личности, не контролирующий свои поступки. Врачебный консилиум также склоняется к выводу, что преступник – психически больной человек. Но Корнилов не спешит поставить свою подпись под заключением и отправить психа на лечение. И причина не только в подозрительности психиатра. Бережков оказался тем самым врачом-хирургом, который много лет назад из-за своей ошибки и халатности сломал Корнилову жизнь.
Книга о хрупкости и условности границ, отделяющих нас как от прошлого, так и от будущего. Пронизанная ностальгией реальность здесь похожа на галлюцинацию. Кто из нас хоть раз да не сокрушался по поводу своих ошибок в прошлом! Если бы у нас была возможность всё прожить заново! И не просто так, а с сегодняшними знаниями! Главный герой романа – Аркадий Изместьев – такую возможность получает. Ценой предательства близких, ценой измены своим принципам он хотел ухватить за хвост мифическую птицу удачи… Какое будущее нас ждёт при подобном смещении акцентов? Куда может завести сакраментальное, почти ленинское «плюс виртуализация всей планеты»? Как такое вообще может прийти в голову?! Для широкого круга читателей.
Отправляясь в прошлое для восстановления справедливости, будьте осторожны! Журналистка Марина попыталась спасти свою подругу, не представляя, чем рискует, чем может обернуться её поступок… И вот уже приближается апокалипсис. За прибором для перемещения во времени из будущего внезапно пожаловал охотник. Всё висит на волоске. Лишь взвешенные решения гениального изобретателя могут спасти город, страну, планету. Когда спонтанное путешествие запускает непредсказуемую цепную реакцию, то для кого-то Мышеловка обязательно захлопнется. Для широкого круга читателей.
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…