Призрачно всё... - [110]
— Вы даже не представляете, насколько грубо вмешались отнюдь не в свое дело, Павел Родионыч, — начал без обиняков «скромняга», удобно устроившись во вращающемся кресле перед компьютером доктора. Правую руку из кармана он так и не достал. — Кто дал вам право вклиниваться в историю? Эрмикт-миссию «Маркиз» готовили тысячи людей. Проведена была колоссальная… кропотливая работа. А вы одним словом, походя… Кто же вы после этого?
— Какой проект? Какой маркиз? — Ворзонин долго тер глаза, пытаясь «въехать» в смысл только что услышанного.
— А вот такой, — с этими словами незваный гость достал из кармана свою руку, и Ворзонин едва не сломал переднюю метало-керамическую коронку: рука оказалась волчьей лапой. — Вспомнил, Самоделкин? Поэтому давай без предисловий. Ты своей наглой ложью вмешался в ход истории! Не тобой задуманной и срежиссированной. И теперь не думаешь ничего исправлять? Я, помнится, давал ровно неделю… А ты не чешешься!
— Чешусь! — окончательно «въехав» в ситуацию, «сорвался с цепи» Ворзонин. — Еще как чешусь. Я разработал целую систему… Ну, как возвратить коллегу из прошлого?
— Его не надо возвращать! — рявкнул «скромняга» ударив лапой по клавиатуре компьютера. — Тем более, что он, как выяснилось, не совсем в прошлом. Не заморачивайся над этим… Кажется, так выражается ваша современная молодежь. Твоя задача — принять его здесь и адаптировать. Чтобы он не болтался между двумя временами, как… дерьмо в полынье.
— У нас говорят: в проруби, — исправил Ворзонин, но его собеседник словно не услышал поправки.
— Слава богу, Изместьева разыскали… По чистой случайности. В недрах мироздания, — поглаживая левой, человеческой, рукой правую волчью лапу, размеренно вещал незнакомец. — Из-за твоей чудовищной лжи, Самоделкин, нам приходится все возвращать на круги своя. Если Изместьев в свое время, на свое место не вернется, нарушится пространственно — временной континуум. Начнется цепная реакция вневременного пунктира. В твоих интересах, запомни, восстановить абсолютный статус кво: чтобы все встало на свои места. Как будто ничего не было. Это главное требование эрмикт-комиссии…
— Насколько я знаю, по-старому уже не сложится, — робко попытался возразить утреннему гостю Ворзонин. — Семья Изместьева распалась, и восстановлению, что называется, не подлежит. Причем, главный соперник Аркадия — его собственный сын. Такая непредсказуемая, как ни крути, метаморфозочка…
— Что?! — глаза человека-волка начали двигаться вразнобой. — Откуда информация? Проверенная? Почему не предупредил?
— Источник надежный. Я прекрасно знаю его семью. Все развивалось на моих глазах. У Ольги роман с собственным сыном… В отсутствии мужа… Что я смогу поделать?
Незнакомец прищурил один глаз, поиграл желваками.
— Во избежание более глобальных перемен в будущем Аркадий Изместьев должен вернуться. Это очень важно. Думаю, не мне тебя учить, как вытравить из его памяти всю ненужную информацию. О сыне и жене, например. Ты смышленый, Самоделкин?
— Что значит: вытравить? — взбрыкнул по-лошадиному Павел. — Как это можно не узнать о сыне? И о жене? У него первый вопрос будет об этом.
— Будет, если ты вставишь ему в башку эти данные, — отчего-то смущенно продекламировал «скромняга». — А сынишки, можно сказать, уже нет. Это святотатство: сексуальное влечение к собственной матери… Или я не прав? Зачем воскрешать то, чего нет?
— Я, кажется, понял, как вы лечите наркоманию, — улыбнулся Ворзонин. — И, в принципе, любую другую болезнь. Нечего сказать. Теперь я понимаю, какой смысл вкладывается в слова о том, что неизлечимых болезней у вас нет. Вы просто возвращаете человека к здоровому периоду и пускаете… по другому пути, что ли… И когда Изместьев появится в нашей реальности? — пытаясь унять ускоряющийся ритм сердца, поинтересовался психотерапевт.
— Он уже в твоей реальности, Самоделкин! — кашлянул обладатель волчьей лапы. — Лежит под электродами в клинике, которой ты пока руководишь. Так что, не теряй времени даром! Хотя нет… Вначале мне подробно расскажи, каким образом тебе вообще удалось затесаться в наш проект.
Человек — волк сделал несколько разворотов на 360>0 в кресле и уставился своими желтыми глазенками, не мигая, Ворзонину в самый кадык.
— Я с самого начала считал, что это мой проект. Сценарий был написан Егором Кедрачом, нашим талантливым драматургом и моим… нашим с Изместьевым, одноклассником. Замышлялся всего-навсего психотерапевтический сеанс с элементами нейро-лингвистического программирования.
— Сеанс, перед которым, насколько я понимаю, ты, Самоделкин, был обязан поставить программируемого в известность относительно всего, — с ухмылкой вставил незваный гость. — Не так ли, доктор?!
— Так ли, так ли, — закивал Ворзонин, раздражаясь, что его перебивают. — Но это было наше единственное преступление. В остальном все выглядело достаточно безобидно и целомудренно…
— Что?! — почесав себе лоб волчьей лапой, чем вызвал у Ворзонина рвотный рефлекс, гость возмущенно вскочил с кресла. — Единственное преступление? А наглая ложь, которую ты втюхал проститутке? Зачем ей сделали аборт? Ты сечешь, какую свинью подбросил?
Захватывающие истории на фактическом медицинском материале, написанные практикующим доктором. Юбилейная встреча выпускников Медицинской академии на круизном теплоходе обещала быть радостной. Тосты, здравицы, воспоминания… Но вскоре выяснилось, что за видимым радушием и общим весельем кроются давнишние обиды и отвергнутые чувства. Хирург Петр Фролов, считающийся в компании самым прозорливым, чувствует, что одними претензиями дело не кончится. Беда не заставила себя ждать – в ночь после банкета происходит жестокое убийство.
Врач Петр Фролов вместе с коллективом поликлиники, где работает его супруга, едет на турбазу отмечать День медицинского работника. В какой-то момент шумное мероприятие из веселого праздника превращается в настоящий кошмар. Одну из женщин находят зверски убитой в своей комнате. Гости в шоке: кто мог пойти на такое? До приезда опергруппы Фролов, как самый опытный и хладнокровный, пытается разобраться в случившемся. Но даже у видавшего виды доктора сдают нервы, когда он понимает, в какую страшную историю оказываются втянутыми участники рокового пикника…
Врач-психиатр Илья Корнилов готовит заключение о вменяемости Константина Бережкова, убившего женщину с особой жестокостью. Первое впечатление: Бережков – абсолютный шизофреник с синдромом раздвоения личности, не контролирующий свои поступки. Врачебный консилиум также склоняется к выводу, что преступник – психически больной человек. Но Корнилов не спешит поставить свою подпись под заключением и отправить психа на лечение. И причина не только в подозрительности психиатра. Бережков оказался тем самым врачом-хирургом, который много лет назад из-за своей ошибки и халатности сломал Корнилову жизнь.
Книга о хрупкости и условности границ, отделяющих нас как от прошлого, так и от будущего. Пронизанная ностальгией реальность здесь похожа на галлюцинацию. Кто из нас хоть раз да не сокрушался по поводу своих ошибок в прошлом! Если бы у нас была возможность всё прожить заново! И не просто так, а с сегодняшними знаниями! Главный герой романа – Аркадий Изместьев – такую возможность получает. Ценой предательства близких, ценой измены своим принципам он хотел ухватить за хвост мифическую птицу удачи… Какое будущее нас ждёт при подобном смещении акцентов? Куда может завести сакраментальное, почти ленинское «плюс виртуализация всей планеты»? Как такое вообще может прийти в голову?! Для широкого круга читателей.
Отправляясь в прошлое для восстановления справедливости, будьте осторожны! Журналистка Марина попыталась спасти свою подругу, не представляя, чем рискует, чем может обернуться её поступок… И вот уже приближается апокалипсис. За прибором для перемещения во времени из будущего внезапно пожаловал охотник. Всё висит на волоске. Лишь взвешенные решения гениального изобретателя могут спасти город, страну, планету. Когда спонтанное путешествие запускает непредсказуемую цепную реакцию, то для кого-то Мышеловка обязательно захлопнется. Для широкого круга читателей.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.