Призрачная - [27]

Лицо Океана всё больше серело, он еле сидел в седле, всё время держался за ушибленный балкой бок. Его замечательные глаза из глубин океана преобразовались в речной песок. Я старалась ехать рядом, чтоб поддержать, если будет такая необходимость, но в лесу это было трудно, да и нездоровая гордость не позволяла ему принять от меня помощь. Когда мы врубились в самую хащу, силы Океана, как и моё терпение, иссякли. Не слушая невнятных протестов, я пересела к нему за спину, поддерживая одной рукой сползающего всадника, а второй старалась править конём. Животное оказалось сравнительно спокойным и на постоянно смыкающуюся узду почти не обращало внимания. Мы ехали весь день, прервавшись лишь для скудного обеда. Хищники бродили вокруг, но напасть средь бела дня не решались. Единственные, которые на это были способны, хвала небесам, не показывались.

Когда солнце пошло на убыль, Океан впал в беспамятство. Я не могла понять в чём причина — вытянув меня из замка, управитель был полон энергии и желания отодрать кое-кому уши за непослушание, но чем ближе мы подходили к границе замковых владений, тем хуже ему становилось. Он перестал откликаться на своё имя, весь покрылся испариной и неуловимо посинел.

Мы выехали на небольшую поляну. Она показалась мне знакомой, словно когда-то в детстве я уже была на ней однажды и запомнила лишь запахи и звуки. Ничего примечательного, только странное волнение.

— Океан… — я с силой потрусила бредившего спутника. — Океан ты меня слышишь?

— Тени… Кругом тени…

— Океан, очнись! Вокруг никого нет.

Я зарылась лицом в его воротник, скрипя зубами, чтоб не разреветься.

— Мне нужно вниз, — неожиданно ясно произнёс он и принялся выпутываться из моих рук.

Я спрыгнула следом за ним, впервые за несколько часов разглядела лицо. Я видела такое выражение раньше у других — у тех, кто был уже обречён, но судьба забыла нарисовать за их плечами тёмную метку. Такие сами выбирали свой путь.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, графиня, чтоб ты поняла наконец, почему всё произошло так, как произошло.

— Я не совсем понимаю…

— Не перебивай — у меня мало времени. — Океан обвёл безумным взглядом поляну, тяжело опускаясь в траву. И закрыл глаза, чтоб ничто не мешало воспоминаниям. — Я хочу рассказать тебе историю, случившуюся здесь почти восемнадцать лет назад. Тогда тоже была весна и пели птицы. И смеялся спрятавшийся в траве ручей…

…Два жеребца прорвали полог леса, выскочив на поляну, преследуемые стаей теней. Всадник и всадница просчитались — неведомые твари оказались хитрыми и расчётливыми: пока часть стаи гнала их по лесу, вторая устроила засаду в оговоренном заранее месте. Об этих тварях ходили слухи, но слухи туманные или слишком невероятные. И вот теперь они подтвердились. Женщина сглотнула подступивший к горлу комок, понимая, что это конец. Рука спутника легонько сжала её ладонь, ободряя и утешая.

— Мне страшно, Океан…

— Не бойся. Я тебя люблю.

Мужчина скосил на неё огромные глаза, полные морской воды, прикрыл их и снова открыл, решаясь на очередную авантюру — они всегда ему удавались.

— Послушай меня, Палевия, слышишь?

Женщина кивнула.

— Я отвлеку их, а ты постарайся прорваться. Скачи на запад, там есть село: оно ближе замка. Пошли графу весточку, он… он тебя заберёт.

— Я без тебя никуда не поскачу.

— Палевия, сейчас не время придираться! Я тебя умоляю…

Женщина упрямо поджала губы.

Он хотел сказать что-то ещё, но в этот миг твари, сжимавшие кольцо, одновременно прыгнули на лошадей, деря когтями животную плоть. Палевия вскрикнула, её лошадь поднялась на дыбы, отбиваясь от напавшей спереди тени. Прыгнувший сзади комок полоснул женщину по спине, ухватив когтями за край пышной юбки и увлёк за собой на землю… Когда Океан смог повернуть голову, её уже не было: на том месте, где две минуты назад стояла её лошадь лишь копошились серые тела монстров.

Он не успел ни сообразить, ни попытаться отомстить, ни даже просто выкрикнуть её имя — смазанный силуэт толкнул его вбок и повалил на землю…

— Ты слышала об Отвергнутом любовнике, ведь так? Вета просто не могла не рассказать о нём, только тихо, чтоб не услышал хозяин.

Мне не понравился ни его тон, ни заблестевшие глаза. Океан до хруста сжал моё запястье, совсем этого не почувствовав, и выпускать не торопился.

— Он был не таким уж и отвергнутым, Мара. По сути он был единственным.

— Океан, ты бредишь. Мне нужно скорей отвезти тебя в село. Там есть лекарь. И граф, они тебе помогут.

— Ничто мне не поможет ибо я не смогу туда добраться. На мне лежит проклятье — оно не выпускает за границу замковых владений и умираю я не потому что попал под балку, а потому что приближаюсь к этой границе… Уже приблизился.

— Что ты такое говоришь? Ты выживешь!

— Я не могу выжить, графиня… Я умер семнадцать лет назад на этой самой поляне, растерзанный тенями. Здесь всё началось, здесь всё и завершится ибо я не смогу обрести покой. Так же, как и ты не обретёшь его с графом, пока я буду рядом… Палевия.

Сказанное не сразу до меня дошло. Я внушала себе, что всё это бред, а Океан всё говорил и говорил, вдохновлённый моим молчанием. Он шарил мутным взором по залитой закатным солнцем поляне, время от времени застывая — тогда ему чудились картины прошлого. А я боялась посмотреть вокруг и увидеть того, что со мной никогда не происходило.