Призрачная - [20]

Я как всегда не могла заснуть, крутилась так и эдак, принимая позу поудобней, но жёсткая перина отлежала всю спину. Я зажгла дополнительную свечу и пошла прогуляться на рабочее место, где в ожидании меня томился черствеющий бисквит, заранее приготовленный бдительной Велой, выучившей большинство моих варварских повадок. Я не дошла до кухни, совершенно машинально свернула в другую сторону и очутилась в гостиной, в которой когда-то так любил обретаться граф. Прямо перед картиной неверной жены замер Мглатиорг в своём фирменном изодранном плаще… Вернее я так решила, что это Мглатиорг — но стоило мне коснуться его кончиками пальцев, как я поняла, что ошиблась. Ко мне повернулось почти прозрачное лицо, сквозь которое просвечивался чёрные волосы графской жёнушки. Молодой. Жаль, лица толком не видно. Бесплотный плащ взметнулся клубами дыма.

— Держись от меня подальше, женщина, — пророкотал призрак, если только шёпот может греметь громом, окутался в плащ и испарился.

— Это же Отвергнутый любовник, — восторженно защебетала Вета, когда наутро я описала ей насыщенную впечатлениями встречу. Я полоскала в талой протоке бельё, а рыжая сидела в сторонке: после одной уплывшей наволочки и утонувшей юбки я решила, что справлюсь и сама. — Поговаривают, что наша красавица имела кучу возлюбленных, а один чем-то ей не угодил, ну он и повесился… Или его тени загрызли?.. В общем, не важно, после смерти он стал неупокоенным духом и каждую весну шляется по коридорам, изредка являясь молоденьким девушкам. Хотя чаще всего он проявляется в гостиной. Чудик, правда?

Я не разделяла её энтузиазма. Впервые столкнувшись с настоящим привидением, а не бесплотными голосами, я находилась под очень сильным впечатлением. В течение последующей недели по ночам я выходила на охоту, обшаривая замок с верху до низу, потом плюнула и принялась караулить в гостиной, попутно рассмотрев пресловутый портрет внимательней. Изображённая на нём дама лично у меня вызывала глубокую антипатию. Во-первых, у неё был такой же как у меня длинный прямой нос, не вписывающийся в мои личные каноны красоты. Да и серо-голубые глаза казались слишком огромными для такого лица и привлекали к себе нездоровое внимание… как мои. Во-вторых, на ней почти не было украшений, что не свойственно даме из высшего общества. Я считала, что подобные ягодки должны от драгоценностей просто визжать и цеплять на себя всё и сразу. Эта же надела лишь цепочку с крестиком, едва ли заметней моей собственной с кулоном и двумя фотографическими карточками родителей — последним подарком матери. В-третьих… как и в-четвёртых… она казалась слишком вызывающе счастливой, что лично мне представлялось немного… вульгарным, что ли? Ну и в-последних, что граф, что его управляющий смотрели на неё с немым обожанием — первый постоянно, второго я засекла всего лишь раз, когда ему казалось, что никто на него не смотрит. Дьявол, да я просто лопалась от ревности, когда даже старый чёрт Лукон однажды подкрутив жидкий ус, величественно заявил, что подобной красотки, как жена графа, он в жизни не встречал… и почему-то покосился в мою сторону. Единственным моим утешением были по уши влюблённый, поэтому больше никого кроме жены не замечающий, Антоний да маленький Лев, ещё ничего не смыслящий в женской красоте.

Отвергнутого любовника в замке я так и не нашла…

— Скажите, Мара, вы любите вечерние прогулки? — я не вписалась в поворот, неся гружёный сверх меры поднос. Вместо поворота я вписалась в графа, вынырнувшего из-за угла. Придержав падающую посуду, а заодно и меня, он галантно отобрал бряцающую ношу и отконвоировал нас к кухне, где терпеливо ждал (не меньше получаса!), пока я соизволю выйти, чтоб отдраить прихожую. Застав господина, робко переминающегося у двери и не смеющего переступить порога, я была несколько удивлена. Но вопрос просто ошеломил: прогуляться? С ним?! Видя моё перекосившееся от избытка чувств лицо, он заверил, что сильно не настаивает и если мне некогда…

— Я согласна! — мигом отреагировала я, смутив мужчину своей поспешностью ещё больше.

Граф Велазург увёл меня прочь от замка, мы углубились в лес, проскочили несколько полян и вышли к Вьюну — небольшой глубокой речке, где раньше с Ветой выстирывали бельё. Но такой я её ещё никогда не видела: уже избавившаяся ото льда, притворно ласковая, река извивалась змеёй, петляла в деревьях, сверкала лунной дорожкой в зарослях прошлогоднего тростника. Всю зиму эта коварная бестия подбрасывала нам неприятные сюрпризы, частенько притапливая отважных охотников за пресной водой: один только Антоний тонул три раза (к счастью, не до конца)! Мы шли по всему этому великолепию… и молчали. Граф явно не просто так увлёк меня из замка, но не мог найти нужных слов, чтоб начать, а я просто не знала, что говорить.

— Вы, верно, думаете, зачем я вытащил вас сюда, — наконец хоть кто-то из нас нарушил затянувшееся молчание.

— Может, вам просто скучно, — вежливо заметила я.

— Мне не скучно, — заверил мой господин. — Мне одиноко.

Я промолчала — что говорить в подобной ситуации я не знала.

— Хотя с вашим появлением стало значительно веселей.