Призови имя мое - [102]

Еп. Феофан

У иных совсем никаких особенностей не бывает, а идет молитва тихо, даже во всей силе. И это самый лучший и безопасный удел! Если же иногда бывают телесные движения или ощущения какие-либо при молитве и теплоте, не обращать на них внимания; они к существу дела не относятся и бывают разными у разных лиц. Все же внимание обратите на духовные действия и чувства: они будут проходить по душе и телу, как утренняя, приятная прохлада.

Еп. Феофан Во время навыка умной в сердце молитвы ко Господу вместе с собиранием внимания в сердце советуют несколько стеснять дыхание и сводить к груди напряжение мышц, считая это не существенной необходимостью, а приспособлением тела к умному деланию. И само по себе, по связи души с телом, умное напряжение должно воздействовать на сердце, а тем более при сказанном приспособлении. Оно показывается вскоре в крови, а от крови переходит на нервы. Раздражение, происходящее при этом, приятно, и неопытными, каковы почти все начинающие, может быть и бывает почитаемо следствием, необходимо следующим за действием благодати в сердце. Этого мнения довольно, чтобы не только не отклонять, но и усугублять сказанное раздражение. Тут ничего пока нет худого и опасного, кроме того неправого мнения, что это есть действие благодати.

Еп. Феофан

Мокрое полотенце класть на грудь? Кто-то делает из ныне подвизающихся. И писал ко мне. Это не относится к делу молитвы, а к тем случаям, когда разгорается кровь сердца при искусственном делании молитвы, чтобы умалить жар крови. Этот жар не духовное явление, а кровяное, и происходит от неумеренного употребления искусственных приемов при молитве Иисусовой. Кроется при сем и то, что они искусственное делание Иисусовой молитвы почитают главным делом и кровяную теплоту сердца при сем – настоящей духовной молитвой Иисусовой. Кто так думает, тот в прелести.

Еп. Феофан

Теплота, являющаяся от усиленного, вещественного подвига, также вещественна. Это – теплота плотская, кровяная, в области падшего естества. Неопытный подвижник, ощутив эту теплоту, непременно возомнит о ней нечто, найдет в ней приятность, услаждение, в чем начало самообольщения. Не только не должно думать чего-либо особенного об этой теплоте, но, напротив, должно принять особенные меры предосторожности при появлении ее.

Еп. Игнатий

Некоторые, пришедши в это состояние и не понимая совершающегося с ними, вдались в смущение, в уныние, в отчаяние, как это известно из опыта. Между тем, эта страшная прелесть есть ни что иное, как прилив крови, происшедший от усиленного, невежественного употребления вещественных пособий. Этот прилив легко может уврачеваться в два-три дня прикладыванием к воспалившимся частям полотна, напитанного водой.

Еп. Игнатий

При опытном наставнике употребление вещественных пособий мало опасно, но при руководстве книгами оно очень опасно: легко впасть по неведению и неблагоразумию в прелесть и другие роды душевного и телесного расстройства. Некоторые же, увидев вредные последствия безрассудного подвига и имея о молитве Иисусовой и сопут ствующих ей обстоятельствах лишь поверхностное и сбивчивое понятие, приписали эти последствия не неведению и безрассудству, но самой всесвятой молитве Иисусовой. Может ли что быть печальнее, бедственнее этой хулы, этой прелести?

Еп. Игнатий

Необходимо распознавать умным чувством и теплоту в молитве: какая изливается в сердце от Бога, как миро благовонное, через Святое Крещение, и какая привзошла к нам от преступления прародителей, и какая возбуждается диаволом.

Первая теплота только в самом сердце с молитвой начинается и в сердце же оканчивается с молитвой, подавая душе удостоверение и плоды духовные. Вторая же имеет начало и конец в почках, принося душе жесткость, студеность и смущение. Третья, возникая от смешения с похотным движением, распаляет сердце и члены блудным желанием, пленяя ум в скверные помыслы, что каждый тщательный делатель может скоро заметить и распознать. И хотя враг внутрь чресл и покушается по своему желанию призрачно представлять духовное, вместо теплоты духовной наводя свое жжение, вместо веселия возбуждая радость бессмысленную и сласть мокротную, и побуждает принимать обольщение, как действительную благодать, но время, опыт и чувство научают его распознавать.

Схимонах Василий

* * *

Инок. Все вышеизложенное, надеюсь, поможет вам ясно различать бывающую при молитве теплоту – благодатную, естественную и приходящую от диавола.

Иерей. Теперь у меня остается еще один вопрос, на который я хотел бы получить от вас особенно подробное и всестороннее разъяснение, именно вопрос о прелести, бывающей при неправильном прохождении умного делания и Иисусовой молитвы.

Этот вопрос меня особенно занимает потому, что я знаю немало людей, которые, будучи совершенно незнакомы ни с умным деланием, ни с Иисусовой молитвой, испытывают непонятный и безотчетный страх уже перед одними только этими словами, будучи уверены, что занятие умным деланием и Иисусовой молитвой заключает в себе величайшую опасность и неизбежно приводит к самым печальным последствиям. Многие полагают, что люди, занимающиеся этим деланием, теряют правильное и здоровое религиозное устроение, запутываются в ложных, нездоровых, мечтательных религиозных ощущениях и переживаниях, от которых в конце концов совершенно повреждают рассудок. Чтобы разъяснить думающим так их заблуждение и рассеять их ложные и неосновательные страхи, я сам должен иметь об этом предмете, то есть о бывающей при умном делании прелести, ясное понятие – ясно сознавать, что такое прелесть, отчего она происходит, в какой мере ее бояться и как можно избежать ее?