Признания шпиона - [149]
«А какого черта вас до сих пор волнует Эймс?» — огрызнулся я. Мой вопрос поверг в состояние шока и его, и меня самого. Я не хотел быть резким, но внезапно осознал, что здорово зол. Во время своих поездок в Москву я встречался с семьями нескольких шпионов, преданных Эймсом. Вереница безликих жён и детей, ставших вдовами и сиротами в результате шпионских войн. Это их мужья и отцы были арестованы и казнены. В 80-х годах советское правительство конфисковало все их имущество. У них отобрали государственные квартиры, запретили им работать в государственных учреждениях. Они стали отбросами общества. Куда бы они ни пошли, за их спиной раздавался шёпот. Они стыдились произносить вслух своё собственное имя. Я видел, как вдовы и их повзрослевшие дети вытирали навернувшиеся на глаза слезы, рассказывая об унижениях, насмешках и злобных выпадах, которые им пришлось пережить. И я выяснил, что никто из них не получил ни гроша от правительства Соединённых Штатов. Никто им не сказал: «Спасибо за те жертвы, что ваша семья принесла нашей стране».
Вернувшись в декабре 1994 года из моей первой поездки в Москву, я упомянул об этом в беседе с представителями ЦРУ и ФБР. Меня предупредили, что не следует все так упрощать. Разве могло правительство США поступить иным образом во времена холодной войны? Разве не было опасно входить в контакт с этими людьми после того, как их мужья и отцы были обвинены в шпионаже? Даже сегодня, сказали мне, для США слишком рискованно им помогать. Сначала я принял это объяснение как вполне разумное, но сегодня я думаю по-другому, совсем по-другому. Как же так: оказывать помощь вдовам и сиротам слишком рискованно, а класть деньги в тайники для нового поколения шпионов, завербованных в Москве в конце 80-х, — нет? А в чём заключается риск сейчас? Большинство русских может ездить за рубеж без всяких ограничений. За большей частью иностранцев в Москве уже давно никто не следит. Западные банки открыли свои отделения во многих русских отелях. Денежные переводы вошли в повседневную практику. Американские предприятия ежегодно зарабатывают в Москве миллионы долларов. Русские пользуются кредитными картами «виза» и «мастеркард», выданными им зарубежными банками. И вот я стою в этой старинной квартире, предназначенной для встреч КГБ с третьими лицами, беседую с генералом российской разведки и слышу от него, что его обанкротившееся правительство хочет, чтобы Эймс знал: оно сдержит данные ему обещания даже несмотря на то, что он уже получил от них больше двух миллионов долларов. А моё правительство утверждает, что не имеет возможности помочь живущим за чертой бедности семьям мёртвых шпионов — тех самых людей, чьи достоинства так превозносят ЦРУ, ФБР и министерство юстиции, когда клянут Эймса за его предательство. Меня охватило чувство стыда.
— Я не понимаю одной вещи, — сказал я. — ваше правительство не шевельнуло и пальцем, чтобы помочь Джону Уокеру-младшему. Вы никогда не пробовали его как-то поддержать. Почему же я должен верить, что вы готовы сдержать обещания, данные Эймсу?
Юрий не ответил.
— Я имею в виду, что такого особенного в Эймсе? — продолжал я. — Чем он отличается от других?
Юрий помолчал несколько мгновений, а потом сказал:
— Друг мой, между этими людьми большая разница. Уокер был для нас хорошим источником, это так. Он сделал очень много, и мы это ценим. Мне жаль, что он попал в тюрьму. Но, — что касается Рика, с ним все по-другому. Мы должны сдержать данное ему слово.
— Но почему? — стоял я на своём. — в чем разница?
— в том, что Рик Эймс — профессиональный разведчик. — Он один из нас.
Говорит Рик Эймс
Гнев, негодование и горечь, которые испытывают многие в мой адрес, я воспринимаю по-разному, в зависимости от того, от кого они исходят.
Что касается общественности, прессы и правительственных чиновников, то есть всех, кого случившееся напрямую не коснулось, — их гнев вполне естественен и понятен. Когда авторы, подобные Питеру Маасу, начинают кричать, что я убил десять человек, у меня не возникает по этому поводу почти никаких эмоций, ни чувства вины, ни стыда, ни даже смущения. Но я понимаю, почему они реагируют таким образом. Это нормальная реакция, если исходить из того, как мало им на самом деле известно.
Если же говорить о тех, кто находился «внутри» событий — людях типа Джеймса Вулси, большинства сотрудников ЦРУ и даже Оперативного директората, а также эфбеэровцев с Хапкоуэром и его компанией, то их вопли негодования для меня в буквальном смысле обидны. Я не имею в виду их искренний гнев по поводу моих поступков и предательства — он, разумеется, естественен и справедлив. Я говорю о тех представлениях, которые они разыгрывают, разглагольствуя о моей безнравственности, о пролитой мною крови невинных людей и вообще о том, как я мог оказаться на такое способен! Какое лицемерие! А чем, по их мнению, занимались Гордиевский, Огородник, Вареник и Поляков? Докажите мне, что я чем-то отличаюсь от ваших героев. Все это выламывание рук и слезы — не более чем облагороженное лицемерие, узаконенное и возведённое в ранг бюрократически корректного. Таким людям, как Халкоуэр, все оказывают помощь, средства массовой информации сделали из них «звёзд» — и все благодаря мне. Они карьеристы и приспособленцы, слепые к морально-этической стороне своего собственного поведения и мотивов.
Эрли рассказывает историю Сергея Третьякова, который дослужился до высокой должности сначала в КГБ, а затем в СВР (Службе внешней разведки) — после распада СССР она пришла на смену разведслужбе КГБ, ведавшей иностранными государствами. (Название книги подсказала кличка Третьякова в КГБ — "товарищ Жан"). С 1995 по 2000 год полковник Третьяков был главным агентом СВР в Соединенных Штатах: в качестве нью-йоркского резидента он руководил примерно 60 агентами, которые действовали против США и их союзников в ООН.
Обычный камень?Нет. Бесценный артефакт, побывавший в руках Спасителя. Артефакт, вот уже две тысячи лет странствующий по свету, словно в поисках идеально честного судьи, который, согласно легенде, обретет благодаря ему силу самого Христа!Мистическая сказка?Но почему тогда на ладони судьи Эвана Спенсера, получившего камень в наследство от коллеги, выступает странный стигмат?И какая сверхъестественная сила теперь помогает ему найти настоящего виновника в деле об убийстве девочки-подростка, за которое вот-вот осудят невиновного?Возможно, истину знает лишь один человек — старик священник, посвятивший всю свою жизнь изучению реликвий христианства…
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Монография посвящена узловым проблемам дискуссии о развитии советского общества, в процессе которой вырабатывались принципиальные положения экономической и социальной политики советской власти. В центре внимания альтернативные программы социально-экономических преобразований страны, предложенные В.И. Лениным, Л.Д. Троцким, Н.И. Бухариным и И.В. Сталиным, в которых отразились присущие им теоретические представления о становлении социалистического общества, их интерпретация опыта революции, способность на основе его развивать теорию социалистической революции и использовать новые знания для решения практических задач социалистического строительства в условиях 1920-х гг.Для специалистов-историков, а также широкого круга читателей, интересующихся историей советского общества.
Имя главного героя этой книги в нашей стране на протяжении шестидесяти с лишним лет замалчивалось. Между тем Яков Голос добрые десять лет (1933–1943) был самым крупным разведчиком-групповодом НКВД/НКГБ в США. Для агентов Голоса не было запретных зон — они проникали и в Белый дом, и в Госдепартамент, и в Управление стратегических служб (УСС), предшественник Центрального разведывательного управления (ЦРУ).Настоящая книга — первое в нашей стране описание жизни и борьбы выдающегося революционера, антифашиста и разведчика Якова Голоса.
Автор — генерал-лейтенант в отставке, с 1974 по 1991 годы был заместителем и первым заместителем начальника внешней разведки КГБ СССР. Сейчас возглавляет группу консультантов при директоре Службы внешней разведки РФ.Продолжительное пребывание у руля разведслужбы позволило автору создать галерею интересных портретов сотрудников этой организации, руководителей КГБ и иностранных разведорганов.Как случилось, что мятежный генерал Калугин из «столпа демократии и гласности» превратился в обыкновенного перебежчика? С кем из директоров ЦРУ было приятно иметь дело? Как академик Примаков покорил профессионалов внешней разведки? Ответы на эти и другие интересные вопросы можно найти в предлагаемой книге.Впервые в нашей печати раскрываются подлинные события, положившие начало вводу советских войск в Афганистан.Издательство не несёт ответственности за факты, изложенные в книге.
Уже два года бушевала вторая мировая война, когда появились признаки того, что Япония — партнер Гитлера и Муссолини по «оси» — готовится к широкомасштабному наступлению в Юго-Восточной Азии. В Европе Гитлер приближался к своей цели — установлению на континенте «нового порядка». После аннексии Австрии и Чехословакии германские войска оккупировали Польшу, Данию, Норвегию, Нидерланды, Бельгию, Люксембург, большую часть территории Франции, Югославии и Греции. Власть фашистской «оси» простиралась от Нордкапа до границ Сахары.