Признание - [23]

Выйдя в центр зала, он сказал:

— А теперь скажите, кто из вас знал Уайата Рассела?

Наступило молчание. Один из игроков в криббидж, наконец, нехотя ответил:

— Знать — знали, а вот знакомство не водили. До войны он жил в усадьбе «Берег».

— Бен Уиллет был хорошо с ним знаком?

— Вряд ли они разговаривали больше одного-двух раз, — ответил Барбер. — Расселы презирали нас, всех, кто жил в Фарнэме. Вся их семейка… — Он как будто собирался добавить что-то еще, но передумал.

— Мне говорили, что жители Фарнэма помогали в розысках миссис Рассел, когда она пропала.

— Да ведь это полицейские приказали нам прочесать болото, — ответил пожилой посетитель. — Они, а не Расселы.

— Ну а что вы можете сказать о Джастине Фаулере?

Пожилой завсегдатай поерзал на стуле, но, когда Ратлидж повернулся к нему, сказал только:

— Имя его я слыхал, а лицо вряд ли вспомню.

— Он тоже почти никогда не появлялся в Фарнэме, — сказал Барбер. — От «Берега» легче было ехать на запад, чем на восток. А у нас им ничего не было нужно, и ходить в деревню они не любили.

— Но ведь кто-то время от времени продавал им рыбу, — предположил Ратлидж, вспомнив слова Нэнси Бразерс.

— Нед приносил улов кухарке, миссис Бродли. И расплачивалась с ним она. Сомневаюсь, чтобы он видел миссис Рассел больше пяти раз за год.

— Однажды она приехала его поблагодарить, — вспомнил одинокий посетитель паба. — Надо отдать ей должное.

— Кто-нибудь из вас знает, что случилось с Уайатом Расселом или Джастином Фаулером?

Барбер отозвался не сразу:

— Они оба ушли на войну, ведь так? После войны дом не открывали. Значит, они не вернулись.

Впрочем, Ратлидж не был уверен, что трактирщик говорит правду. Когда он повернулся к другим посетителям паба, заметил, что те отводят взгляды в сторону и смотрят на реку.

Он сказал:

— Мне бы хотелось побеседовать с миссис Барбер. Она наверняка больше помнит то время, когда ее брат еще жил дома — до того, как пошел в услужение, а потом в армию. Где мне ее найти?

— Слушайте! Не смейте показывать моей жене фотографию! Как-никак покойник — ее родной брат! — Барбер вскочил с места. — И потом, как ей утаить новость от отца, я вас спрашиваю?

— Тогда давайте договоримся. Придумайте, как мне поговорить с миссис Барбер, а уж я проведу разговор так, чтобы она… пока… ничего не узнала о судьбе брата.

Барбер бросил на него мрачный взгляд:

— Даете мне слово?

— Даю.

Барбер повернулся к завсегдатаям:

— Я ухожу. Если хоть одно слово из того, о чем здесь говорилось, выйдет за пределы этого зала, будете иметь дело со мной. Все ясно?

Все трое торопливо закивали в знак согласия. Барбер обернулся к Ратлиджу и бросил:

— Пойдемте со мной.

От «Гребной шлюпки» они повернули налево, в переулок, застроенный более старыми домами. Барбер остановился у последнего дома в ряду, почти неотличимого от соседних.

— Так не забудьте, вы слово дали, — напомнил он перед тем, как отодвинуть засов и распахнуть дверь.

Ратлидж кивнул.

В гостиной оказалось на удивление уютно. Мебель была старой, но хорошо отполированной; стулья и диван обтянуты выцветшей темно-красной материей. На полу лежал тонкий ковер с завитушками синего, красного и кремового цветов. Ковер казался здесь не совсем уместным, но придавал комнате вид потертого изящества. Ратлидж невольно подумал: уж не из «Берега» ли он. Солнце высветило подставку для растений; на подставке в синем глазурованном горшке пышно цвел папоротник. Ратлиджу он показался французским.

Барбер оставил Ратлиджа стоять в гостиной, а сам пошел за женой.

Через несколько минут он вернулся в сопровождении невысокой, пухленькой женщины. Ее зеленые глаза на красивом бледном лице были обведены темными кругами. Судя по всему, она давно уже не высыпалась.

— Мистер Ратлидж, — произнес Барбер, — я сказал Абигейл, что вы разыскиваете всех, кто знал хозяев «Берега».

— Я их почти и не знала, — произнесла его жена, словно извиняясь. — И не знаю, зачем вам понадобилось беседовать со мной.

— Я хватаюсь за соломинки, — объяснил Ратлидж, улыбнувшись, и Абигейл как будто немного успокоилась. — А вы были знакомы с мистером Расселом или его матерью?

— Если мы встречались — например, в лавке, — то здоровались, конечно, вот и все. Не настолько мы были хорошо знакомы, чтобы разговаривать. Да они и нечасто выбирались в Фарнэм.

— Пожалуйста, опишите их внешность, — попросил Ратлидж и, заметив удивление Абигейл, пояснил: — Насколько мне известно, их фотографий не сохранилось.

— Да что вы… даже в доме? — Она робко предложила гостю есть и спросила: — Да в чем же дело?

Санди Барбер, стоявший за спиной у жены, бросил на него угрожающий взгляд.

— Увы, дом закрыт. — Ратлидж вспомнил, как его отец беседовал с клиентами. Джон Ратлидж считался очень хорошим адвокатом, умевшим скрывать острый ум за непринужденными манерами. — А меня привели сюда юридические дела, — продолжал он. — Они связаны с одной вещью, которую недавно нашли. И оказалось, что мы не знаем, кому ее вернуть.

Осмелев, миссис Барбер сказала:

— Ну, тогда ладно. Мистер Рассел был высокий и светловолосый. И держался очень приветливо. Если встречал нас с мамой на улице или в лавке, притрагивался к шляпе и говорил: «Добрый день, дамы», когда проходил мимо. Мама всегда хвалила его за хорошие манеры. И все-таки он был не из тех, кто остановится, спросит о детях, если кто болеет, или поинтересуется, как состояние отцовской лодки после шторма. Ну а миссис Рассел… та заговаривала с мамой, если встречала ее в магазине. Она и отца нашего знала, иногда он возил рыбу миссис Бродли, кухарке из «Берега». После миссис Рассел, бывало, говорила ему при встрече: «Вот славная была камбала. Спасибо, Нед, что не забываете нас». Грустно, что она вот так пропала.