Приют - [25]

– Остановись, – голос ровный, почти успокаивающий.

– Стерва! Я убью тебя! – завизжал Митрич, держась руками за нос, между грязных пальцев заструилась свежая кровь, неестественно заблестевшая в полумраке леса. Ярик чуть замедлил ход, что-то холодное и чрезвычайно острое, больно царапая, вошло в его ушную раковину. Он скосил глаза, и в зеркале заднего вида ему удалось увидеть склонившуюся над ним Валю. В руках она держала что-то длинное и поблескивающее. Спица.

Ярик замер, левая нога плавно выжала сцепление, правая утопила педаль тормоза в полу. Машина остановилась, оставив в нескольких метрах позади себя «БМВ».

Митрич наконец пришел в себя. Ругаясь, он принялся вытаскивать пистолет. Резкие движения, очевидно, причинили ему новые вспышки боли в развороченном боку, и он едва сдерживал крик:

– Убери это. Убери, или, клянусь, я разнесу тебе башку. – С третьей попытки ему наконец удалось вытащить пистолет из-за ремня. Валя, не оборачиваясь, процедила:

– Еще одно движение, и я проткну мозг твоему братцу. Не знаю, есть ли он вообще у него, как и у тебя, но то, что он сдохнет, я тебе гарантирую.

Наступила тишина, только из динамиков спокойно, подобно горному ручью, лилась тихая музыка.

Неожиданно Ярик расхохотался. Рута испуганно посмотрела на него, проверяя, не спятил ли он. Однако смех молодого человека был таким звонким и непринужденным, что она тут же отмела свои предположения. Ярик продолжал смеяться, хотя каждое сокращение мышц заставляло выть от боли продырявленную руку. Да черт с ней, с рукой!

Митрич озадаченно молчал, осторожно щупая свободной рукой распухший нос:

– Ярик?..

– Ты… О, Господи… Надо же так… Как смешно… – захлебывался Ярик. Он снова скосил вправо глаза, глазные яблоки почти вываливались от напряжения. Ему словно доставляло какое-то жуткое удовольствие наблюдать за еле заметным подрагиванием (девушка все-таки нервничала, и это немудрено) спицы. Он прекратил смеяться:

– Послушай, как там тебя… Валя?

Девушка промолчала, но Ярик почувствовал, что жало спицы продвинулось еще на миллиметр.

– Я тебя не держу, – мягко сказал он, стараясь сидеть неподвижно, однако это ему стоило огромных усилий. – Ты можешь уйти прямо сейчас.

Валя хихикнула:

– Тупицы, вы считаете, что я сейчас спокойно выйду из машины, помашу вам платочком на прощание, пущу при этом слезу и прошепчу: «Боже, какие классные парни, неужели нам никогда не суждено больше увидеться?!», а потом поплетусь на трассу через эти колдобины? Мальчик, ты еще глупей, чем твой брат торчок.

Митрич заскрипел зубами, и Ярик еле удержался, чтобы снова не захохотать. Бедный Митрич! За этот день ему нахамили в десять раз больше, чем за всю жизнь.

– Что тебе нужно? Какого черта?! Ты села к моему брату, он был за то, чтобы взять тебя с собой. Разбирайся с ним! – Ярик устало прикрыл глаза.

– Заткнись. Разворачивайся. И пусть твой брательник уберет «ствол».

Рута хранила молчание, безмолвно наблюдая за происходящим в зеркало заднего вида.

– Митрич, будь так добр, убери «пушку», – сказал Ярик. Он с удивлением для себя обнаружил, что ему совершенно не страшно, несмотря на то что он чувствовал, как холодное острие спицы зловеще щекочет ухо. Одно неверное движение – и она проткнет нежную перепонку, с хлопающим звуком войдя в его смертельно уставший мозг.

Митрич не обратил на него никакого внимания:

– Не будь дурой, сядь на место. – Рука его ходила ходуном, словно мушка на конце ствола была неким насекомым, и Митрич раздраженно пытался его сбросить. – Ярик, не слушай ее. Поехали отсюда, она не посмеет ничего тебе сделать, иначе я просто убью ее.

Рута саркастически улыбнулась:

– Вот именно, «иначе». Иначе ему будет фиолетово, убьешь ты ее или нет. Может, поменяешься с ним местами?

– Даже если ты выстрелишь, я успею его продырявить, – сказала Валя.

– Господи, я бы с превеликим удовольствием выпустил тебя отсюда, – сказал Ярик. Волны боли то отступали, то снова накатывались, словно прибой. – Я с самого начала был против этой дурацкой идеи – подбирать тебя на дороге…

– Хватит трепа. Разворачивай тарантас и поезжай обратно к шоссе, – не дала ему договорить Валя.

– Разворачивать? Ты в своем уме? – изумился Ярик. – Да здесь развернуться негде, как ты себе это представляешь? Машина застрянет!

И хотя Ярик был лишен возможности видеть девушку, от которой в настоящий момент зависела его жизнь, он почувствовал, как ее лицо исказилось в злобной гримасе.

– Да уж… Вы, ребята, напоминаете мне тех дурачков из фильма «Тупой и еще тупее», смотрели? Поезжай задом!

Ярик отрицательно замотал головой:

– У этой тачки не работает задняя передача. – Ложь выскочила из него просто и быстро, как пробка из бутылки. – Прости, Валюша, но если ты скучаешь в нашем обществе, то тебе придется возвращаться пешком.

– Ты врешь!

– Не-а. Если не веришь, садись на мое место и попробуй. – Ярик потянулся к дверце, явно намереваясь выйти наружу, но Валя его остановила:

– Сиди спокойно. Мальчики, вы заставили меня понервничать, из-за чего у меня очень трясутся руки. Если не хочешь, чтобы эта штука выскочила у тебя из другого уха, не дергайся.

Девушка размышляла недолго.