Приют любви - [8]

А даже если бы и были, куда она может убежать?

Элизабет пристально вгляделась в рубиновую жидкость в бокале и быстро осушила его, моля Бога дать ей силы. Она сможет защитить свою дочь, несмотря на угрозы и притязания Элмы Уоринг, и найдет достойный выход.

Начать надо с того, что выкинуть Колтера из головы. С какой стати он будет беспокоиться о ней? Четыре года он совсем не интересовался ее судьбой. А она, едва увидев его, лишилась покоя. Это извинительно, ведь Колтер когда-то был неотъемлемой частью ее жизни, но надо найти в себе силы, надо справиться с собой.

Ей не с кем было посоветоваться, не на кого опереться. Даже Джеймс, такой слабый и целиком, зависящий от матери, исчез.

Сгустившиеся сумерки соответствовали ее настроению. Элизабет начала заплетать свои длинные волосы, не замечая, что они еще мокрые. Закончив, поднялась и начала беспокойно ходить по выцветшему брюссельскому ковру. Время от времени подходила к окну и смотрела, как сбегают по стеклу капли. У нее не осталось слез. Она выплакала их все, пока убегала от Колтера.

– Почему? – шептала она. – Почему он оставил меня? – Надо было спросить его об этом самой, но она слишком сильно была потрясена встречей.

Элизабет так погрузилась в собственные мысли, что не сразу услышала голос Рут – кухарки, а теперь, когда рабы сбежали, и горничной. Молодая женщина подошла к двери и улыбнулась, слыша смех дочери.

– А вот и мама, – проговорила Рут, спуская с рук маленькую девочку, извивавшуюся всем телом.

Опустившись на колени, Элизабет обняла дочку. Светлые, как мед, колечки обрамляли личико, которое уже начало терять младенческую пухлость и обещало стать красивым. Погрузившись в сладкий детский аромат, Элизабет поклялась себе, что никто и никогда не отнимет у нее Николь.

– Мама, я хорошо себя вела, и Рут дала мне медовый пирог.

– Надеюсь, что хорошо, моя драгоценная. – Глядя поверх головы малышки, Элизабет заметила неодобрение в глазах Рут.

– Не мажьте маслом хлеб, который уже намазан, мисс Бетс.

– Не буду, Рут, – улыбнулась ей Элизабет, восхищенно глядя на ее высокую стройную фигуру и гладкое, как отполированное эбеновое дерево, лицо, по которому нельзя было определить возраст. Она поднялась, держа маленькую ручку Николь в своей. – Еще раз спасибо, Рут. Я знаю, как нелегко тебе приходится: вести дом, да еще ребенок...

– Не волнуйтесь. У мисс Эмили разболелись кости из-за дождей, и потому у меня совсем мало дел. Мне малышка не в тягость. Она ведет себя как настоящая леди. А скоро мистер Джош сделает для нее качели в саду.

– Вы балуете ее.

– Мне это нравится. Ее маму тоже не помешало бы немного побаловать.

– Для меня главное, что мы тут в безопасности. – Элизабет отвела глаза под пристальным взглядом служанки, видевшей, как она час назад, растрепанная, с трудом переводя дыхание, вбежала в дом.

– Надо бы зажечь лампы, – сказала Рут, входя в гостиную. – Не хочется сидеть в темноте.

– Мама, я не люблю темноты.

– Знаю, солнышко. Жаль, что я не подумала об этом сама.

Рут зажгла обе лампы, поправила стеклянные колпаки и задула спичку. Затем подложила полено в камин и взяла пустой бокал.

– Ну вот, теперь вам будет хорошо и уютно. Скоро подам ужин.

– Мисс Эмили присоединится к нам?

– Пока не знаю. Я собиралась навестить ее после того, как приведу вам маленькую мисс.

– Передайте мистеру Джошу, что я очень благодарна ему, – пробормотала Элизабет, устраиваясь с дочерью у камина. Она поцеловала волосы Николь, отгоняя от себя тяжелые мысли и благодаря Бога за это убежище – пожалуй, единственное место, где ее никогда не будет искать Элма Уоринг. А мистер Джош будет защищать их до последней капли крови, если понадобится.

Джошу было лет шестьдесят, о чем свидетельствовала шапка седых кудрей, но спина осталась на удивление прямая, и двигался он с легкостью, точно молодой. И он, и Рут обожали свою хозяйку, а теперь включили в круг своих привязанностей и Элизабет с дочкой.

Отдаленный звук грома прервал течение мыслей Элизабет. Несмотря на огонь, в комнате было прохладно, и она теснее прижалась к дочке. Николь казалась довольной и спокойной, как обычно после сна. Элизабет вздохнула от удовольствия, что ее ребенок с ней. Это была роскошь, которую она теперь не считала само собой разумеющейся.

– Мама, мистер Джош подарит мне красивую куклу.

– Он сам сказал тебе об этом, Николь? Если так, то ты можешь быть уверена, подарит.

– О да, – ответила девочка, кивая головой. – Он обещал.

Вороша волосы Николь, Элизабет спросила:

– Тебе нравится здесь?

– Очень! Мисс Эмили сказала, что я хорошая девочка. Она не кричит на меня. Я не хочу возвращаться в...

– Успокойся, родная. Мы никогда туда не вернемся. Мама обещает тебе это. Никогда!

Элизабет слишком крепко обняла дочку, и та стала вырываться. Она отпустила Николь, пожалев, что не может так же легко избавиться от своего напряжения. А Николь уже просила рассказать ей что-нибудь. Элизабет подчинилась, и вскоре девочка счастливо смеялась, слушая свою любимую сказку.

Прошел час, час без страха и тревог. Элизабет ползала на четвереньках, смеясь и рыча под притворные крики ужаса дочки. Внезапно ей показалось, что у входной двери слышны голоса, но трудно было разобрать, кто это. Через секунду в комнату вошла Руг, так неестественно теребя фартук, что Элизабет немедленно поднялась, вся сжавшись от страха.