Приятного аппетита, ваше величество! - [10]

Мне, кажется, везет. Вполне возможно, как утопленнику, но везет. Потому что рука, державшая меня за шиворот, сначала затряслась, а потом и вовсе разжалась.

Хороший у него смех. Почти такой же приятный, как запах. Не был бы он еще герцогом и женихом, сошел бы за нормального человека. А пока надо бы ноги в руки, яйца в зубы и тикать, пока не спалили.

— Да нужны мне те яйца, гаденыш! — не вытерпел и взревел бугаина. — Тьфу! Я тебя самого поймаю, и…

— А-а-а-а, господин! Он хочет не только ваши яйца, но и меня снасильничать! — заблажила я с перепугу. А испугалась потому, что меня хоть и не трясли больше, держа за воротник, зато крепко сжали плечо, а другой рукой отстранили корзину и подняли мое лицо за подбородок.

Одно хорошо — кое-как обстриженные лохмы от такой физкультуры давно превратились в воронье гнездо и падали на лоб и щеки, частично скрывая слишком нежный для мальчишки овал лица. Я затаила дыхание и подняла наконец глаза. Раз меня все равно рассматривают в упор, надо хоть самой глянуть, что там за жених. Чтобы в следующий раз издалека распознать и вовремя убраться с его дороги.

Первое, что бросилось в глаза, — герцог оказался возмутительно молод. По моим меркам — вообще пацан, лет двадцать — двадцать пять. Высокий, широкоплечий, с красивым чуть смугловатым лицом потомственного аристократа южных кровей и надменными темно-карими глазами. Полные губы кривятся в усмешке, четко очерченные брови чуть нахмурены — в целом вид такой, словно принц нашел в саду лягушку и теперь размышляет, как бы ее придавить незаметно, пока сказочники не набежали и не заставили его с этой амфибией целоваться.

— Ну, с такой смазливой рожицей ты еще не одного настойчивого поклонника встретишь в этом замке, — резюмировал герцог секунд через тридцать пристального изучения.

Я рвано выдохнула и попыталась понять: он на что намекает?! На то, что все же узнал во мне принцессу и девчонку, радуется и злорадствует? Или на то, что в этом замке принято… э-э-э…

— Ваша светлость! — Уф-ф-ф, наконец-то в коридоре появился тот, кого я ждала больше манны небесной, — господин Жуй. — Ваша светлость, этот мальчишка в чем-то провинился?

Не, нормально? Меня тут сначала чуть не покалечили, потом всяко намекали на нехорошее, и я же еще и виновата? Вот она, средневековая справедливость.

— Нет, он просто очень хорошо защищал мои яйца, — усмехнулся полынный герцог.

— Что?! — Даже невозмутимый господин Жуй подавился воздухом, услышав это заявление. Что уж говорить об остальных зрителях, незаметно набежавших на шум. Вот гады, когда я на помощь звала, хоть бы одна морда высунулась, а теперь из-за угла десяток рож торчит, и все с открытыми ртами.

— Яйца. — У меня отобрали корзину и невозмутимо предъявили повару. — Этот клоп самоотверженно взялся защищать мою собственность. Вы ведь велели отнести их в кладовку, верно?

— Да… кхм, — взял в себя в руки господин Жуй. — Велел. Но устраивать балаган в коридоре и отвлекать вашу светлость я ему не приказывал.

— Будем считать, что это побочный эффект его усердия. — Поскольку меня все еще цепко придерживали за плечо, убежать не было никакой возможности, и запах горьких трав пропитал, кажется, все вокруг. Не то чтобы было неприятно, но как-то слишком много. — Будет лучше, если он спокойно закончит свою работу. Для этого нужно, чтобы все остальные тоже занялись своим делом, а не гонялись по коридору за… яйцами.

Оппа. Последняя фраза была сказана таким тоном, что у меня дернулся глаз, а все остальное слишком любопытное население замка в мгновение ока рассосалось по местам. Включая бугаину, чтоб ему тот вертел, который он обязан крутить, в одно место вошел и из другого вышел.

Остался только господин Жуй вместе со своим явным неодобрением да полынная светлость с моей корзиной и моим же плечом в руках. Может, меня все же отпустят?

Устав ждать, я решилась на невиданную для здешней прислуги дерзость: резко присела, выворачиваясь. Заодно и корзинку эту многострадальную цапнула и, поскольку сопротивляться никто не стал, выдернула ее из герцогских рук.

— Извиняйте, ваша светлость, мне тоже работать надо! — буркнула, не поднимая глаз, торопливо поклонилась (я уже подглядела, как это слуги делают) и драпанула в сторону кухни со всех ног. Черти бы взяли эту чехарду, где та кладовка, куда мне надо яйца сдать?!

— Хороший слуга, — прилетело мне в спину. — Вечером пусть именно он подаст мне ужин в покои.

Я аж споткнулась, но с большим трудом сумела выровняться и не грохнуть пресловутую корзину об пол. Да вашу душу в грушу, никаких нервов не хватит!

Узнал или не узнал? А если нет, то за каким бесом именно я ему на ужин понадобилась? Здесь три десятка таких же пацанов по коридорам бегает! Почему именно меня захотел? Неужели у бывшего жениха нехорошие наклонности по части молоденьких мальчиков? А я в первый же день маскировки привлекла к себе внимание. Ну блин! Только этого мне не хватало!

Глава 8

— Ты смотри у меня, нос не задирай, — первым делом сказал мне господин Жуй, после того как лично проводил до нужной кладовки, и слава богу, а то я бы ее искала до морковкиного заговенья. — Его светлость Раймон — он наглых не любит. И вообще… отнес ужин, поклонился с порога, как положено, в пол, и руки в ноги обратно на кухню. Не вздумай там задерживаться и разговоры разговаривать, понял? А то сам себе беду накличешь, вовсе не поблажку.