Привратник 'Бездны' - [25]

В приставшей прямо на улице, прямо посреди пешеходного подземного перехода, вызывающе броско "прикинутой" малолетке присутствовали все вышеперечисленные щенячьи причуды-причиндалы, - впрочем, в аллегорическом переносном смысле.

Ее бесшабашная запанибратская настойчивость и напористость поначалу (в первые мгновения), следует признаться, даже несколько ошарашили. Привели в давно призабытое "мальчишеское" смятение, которое я по мере своих худородно актерских данных попытался закамуфлировать под эдакие снисходительные мало поощрительные междометия и оборонительные трусоватые подглядывания за резвящимся ребенком самого нежного и чудного пола.

И опомнился молодец-дядя, когда почувствовал, что его локтем, спрятанным в черную лайковую кожу "косухи" как бы, ненароком, но при этом с фамильярной надежностью завладела цепкая малолетняя лапка, профессионально усаженная воронеными пиками ногтей.

Завладела, как бы для невинной страховочной цели: в пешеходном туннеле не все осветительные плафоны были задействованы.

На выходе из полутемного неглубокого подземелья, уже находясь, на виду у простодушно пышущих ясно-прохладных солнечных лучей, мой расслабленный взрослый локоть, нежданно оказавшийся в нахальном девчоночном серебристо-черном плащевом запоре-кренделе, никоим образом не собирались размыкать.

Не решившись сразу вежливо отшить нахаленку-девочку, я позволил проклюнуться и утвердиться обыкновенному мужскому любопытству. Тем более что...

В общем, до сего дня, что-либо подобное со мною... Когда мою сорокалетнюю особу вот так нагло, посреди бела дня, на виду у мало любознательных прохожих подцепила некая-то прелестная, годящаяся мне в дочки, пигалица...

В общем, спрятав на "пока" известное осторожничание и мужественное недоумение, я стал выдавать вслух не пресные здравомыслящие: "ну-ну", "ишь ты!", "ага", - но и более сложные словосочетания, типа: "а вы уверены?", "что вы говорите!", "вам можно верить?", "стало быть, нам по пути."

На последнее мое несколько двусмысленное протяженное предложение, с присутствием утвердительной интонации я получил тотчас же исчерпывающий недвусмысленный ответ, как раз в стиле этой уличной нахалки-лолитки:

- Дружочек, я тебя прибарыжила. И ты теперь мой! Проникнись информацией и перетери ее мозгами. Ты реальный кекс. Я за тобой давно сыскаря кинула. Не парься, не потей зря. Я тебя буду любить долго. Целых две ночи! А захочу и - год! Я все могу, дружочек.

Эта бесконечно бесхитростная и одновременно куражливая девчоночноя речуга вновь слегка пригнула мою много претерпевшую за последний год свободную (освободившуюся!) холостяцкую выю, - а нужно ли тебе, дядя Володя, это шаловливое приключение на задницу?

Приклеившаяся девица, абсолютно по-приятельски дернула мой задумчивый локоть вниз к себе, хотя ростом ее Бог не обидел. Еще пару сантиметров и пришлось бы мне задирать голову на это бесцеремонное создание с аспидно-черной, прореженной платиновыми метелками, челочкой. Мой огрузневший локоть еще раз по-свойски встряхнули, отвлекая от излишней рефлексии...

- Простите за назойливость... Вы, девушка, приставлены кем-то? Вам дано указание проследить, чем я...

- Ты что, кекс! Ты за легавую меня держишь? Ты дурачок, я для собственного удовольствия клею тебя. Такой большой - и такой дундучок! Даю палец на кон - с такой телкой, как я - не спаривался! Нет, ты не смотри! Конечно, когда жил в моих летах имел молоденьких. Кто спорит! А сейчас - я знаю, только тащишься и дрючишь в мыслях. Я выиграла, ведь по честному!

- Знаешь, - с не напускной строгостью покосился я на свою говорливую спутницу. - Знаешь, возможно я чересчур старый и немодный, но... Понимаешь, это твое...

- Ладно! Рожай, рожай, дружочек. А вообще - не порть впечатление от нашей первой свиданки. И так занудства хватает на свете. Я говорю вслух самую дурную правду. Я так устроена от рождения. Меня мои предки стали бояться и уважать с трехлетнего горшка. Я им сразу дала понять - меня лучше не трогать и не воспитывать. Все вокруг все врут и одно мочальное притворство.

- Считаешь, именно все лгут, как мочалки? Странно... - попытался я неуклюже реабилитироваться, подлаживаясь к широкому свободному, совершенно не дамскому шагу-пеху девицы.

- Мочалками, к твоему сведению, кличут телок и вообще всех пилок. Я сказала - мочальные придурки все задышали, загадили. У них прокисшая моча в мозгах хлюпает. Не выливается вся из писок. Застревает в мозгах, разжижает там все. И ходят всю жизнь с мозгами прокисшими, вонючими. И рожают уже вонючих. И ты, дружочек, тоже из этих мочальных мэнов. У меня полтора часа свободы. Предложи даме досуг. Только, чур, без спаривания! На мне рабочий макияж, и вообще мы еще малознакомы.

- Прости за неученность, а почему ты говоришь?.. Ну, этот специфический эпитет, скорее для животных, а? Спаривание...

- Дружочек, все остальные словечки врут про это дело. Трахаться! ерундовское книжное словечко. Вот послушай - потрахаться - это значит, чтоб в темпе, чтоб скорость. И вообще одна торопежка и никакого человеческого чувства. Как между песиками. А - спаривание - это как раз по мне. Насадилась - и, балдеешь! Чуть-чуть подвигаешь, отпустишь. Неторопливо, с растановочкой обратно впустишь. Знаешь как клева! Вот сам попробуй, чтоб без долбешки-торопежки. Неужели не пробовал?