Приворот - [16]
Зачем-то вооружившись хрустальным графином, взяв его за тонкое горлышко, как гранату, она на цыпочках подкралась к двери. Белая тень бесшумно метнулась куда-то вбок, мертвая бабушка то ли уступила ей дорогу, то ли манила в ловушку, причем второе было похоже на правду куда больше, чем первое. Затаив дыхание и держа графин, который был скорее психологической защитой, этаким атрибутом позы воина, на вытянутой руке, она открыла дверь и осторожно выдвинулась в коридор.
Никого.
Кухня всего в двух шагах, и нервное напряжение подобно ковру-самолету в прыжке пронесло Дарью над паркетом. Через секунду она уже плотно закрыла дверь кухни и заперла ее на замок. Сердце колотилось как у марафонца. Что делать дальше, Дарья не понимала. Взять нож? Высунуться в окно и позвать на помощь прохожих? Попробовать кинуть какую-нибудь чашку в окно соседей в надежде их привлечь? Просто тихо ждать рассвета?
Она решила до кого-нибудь докричаться. Окна кухни выходили на улицу, на которой, несмотря на поздний час, случались прохожие. Дарья щелкнула выключателем, кухню залил мертвенный свет энергосберегающей лампочки. И сначала девушка боковым зрением отметила какое-то копошенье и только потом подняла взгляд и увидела ее. Бабушку.
Та сидела на подоконнике, скрючившись и прижав колени к груди, ее ступни почему-то были все в комьях земли. Смотрела она прямо на Дарью, а когда поняла, что и та ее видит, снова широко открыла напряженные растянутые губы, при этом оставив зубы сомкнутыми. Первым импульсом было выбежать из кухни – там ведь уже близко входная дверь, но почему-то Дарья понимала, что не стоит делать этого сейчас, не стоит поворачиваться к этому спиной, безопаснее – остаться. Она попробовала успокоить дыхание и несколько раз сглотнула, отгоняя подступившую тошноту.
– Бабушка… – прошептала она. – Что же ты… Как же ты так…
Старуха не ответила и даже не пошевелилась, так и сидела на подоконнике, словно мумия застывшая. Но Дарье показалось, что она прислушивается.
– Я ведь поэтому и была нервная… Ты спросила, что со мной… А я же тебя вот только что похоронила. Горсть земли на гроб бросила…
Звук собственного голоса немного ее успокоил. Дарья подумала – а что, если такое вот естественное поведение успокоит это? И если она не будет показывать страх, может, и оно – то, что приняло форму ее бабушки, – останется неподвижным до рассвета.
Она вдруг увидела на столе тарелку с недоеденными оладушками; взяла один, откусила. Бабушка-бабушка, почему у тебя такие длинные желтые ногти? Бабушка-бабушка, почему твои ноги перепачканы землей? Бабушка-бабушка, а глаза твои отчего белы?
Несколько часов спустя, когда небо уже посветлело, на другом конце Москвы мать Дарьи вдруг проснулась от странного и неприятного ощущения. То ли сон дурной, мгновенно забытый, то ли промелькнувшая депрессивная мысль… Так бывает, когда, уже отойдя от дома на приличное расстояние, вдруг вспоминаешь, что забыл выключить утюг.
Она села на кровати, потерла виски, потом, накинув на плечи старый халат, доплелась до кухни, попила воды. Сразу поняла, что Дарья дома не ночевала, – но это как раз не было чем-то особенным. Семнадцать лет, возраст, когда дом кажется тюрьмой. В последнее время дочь часто уходила вечерами – все время говорила, что ночует у подруги, и даже предлагала позвать к телефону подружкину мать, но женщина отмахивалась, потому что некогда была школьным учителем и прекрасно знала, как бесперебойно работает детская сеть лжи и взаимовыручки.
Она прошла в комнату дочери – кое-как заправленная постель, стаканы с недопитым соком на полу, скомканные конфетные фантики, весь стол завален учебниками и бумагами. Почему-то именно в то утро ей стало страшно за дочь. Она пыталась отогнать это ощущение – приготовила нехитрый завтрак, начала читать какой-то бульварный роман, но уже через несколько минут с досадой отложила книгу и отодвинула недопитый кофе. Нарастающее чувство тревоги словно изнутри ее обгладывало. Набрала номер дочери – абонент временно недоступен. Тоже ничего удивительного – Дарья имела привычку отключать телефон на ночь.
Наконец мать решилась: надо ехать. Собралась за несколько минут, стянула пегие волосы в хвост. Уже уходя, с почти вошедшей в привычку досадой посмотрела на свое отражение в пыльном зеркале прихожей. Она ведь когда-то красавицей считалась. Недолго – время с особой жестокостью расправилось с ее чертами, но все-таки.
Ей казалось, что поезд метро движется особенно медленно, – так всегда бывает, когда торопишься. К концу пути женщина уже была готова взорваться от раздражения.
И вот перед ней знакомый дом. У подъезда встретила соседку – та сказала, что видела Дарью накануне вечером, та пришла в красной куртке с капюшоном и почему-то долго стояла у подъезда под моросящим дождем, прежде чем войти.
«Может быть, я зря ее вообще сюда отправила, – подумала женщина. – Ей семнадцать всего все-таки… Еще детская психика, и бабушку она любила так…»
Тяжело ступая, она поднялась на нужный этаж и замерла перед дверью. Как соляной столб вросла в пол – почему-то еще не открыв двери, женщина точно знала: в квартире ее ожидает нечто страшное – такое, что и предположить невозможно и от чего никогда уже не избавиться. Она осторожно повернула ключ – и сразу в прихожей заметила тяжелые ботинки Дарьи и ее красную куртку. В квартире была тишина.
Тихое провинциальное кладбище. Почерневшие от времени покосившиеся кресты, заросшие крапивой могилы, поблекшие от дождей остатки венков, вечный покой, нарушаемый только криком растрепанных ворон. Но это – днем. Ночью – это территория Смерти. Здесь по таинственному слову открываются двери в иные мрачные миры. И горе тому, кто попытается проникнуть в кошмарную тайну жителей потустороннего мира, захочет войти в контакт с умершими людьми, проникнуть в леденящий душу мир призрачных теней…
Тонкий психологизм повествования, присущий книгам Марьяны Романовой, заставляет читателя верить в мистические события ее историй. Революционный Петроград, современная Москва, странное поселение в северных лесах, коммуна хиппи семидесятых, нищая деревня в экваториальной Африке – на фоне этих декораций расследуется страшная легенда о том, что существуют люди, способные поднимать мертвых из земли. В одинаково завораживающей интонации автор рассказывает о деревне, в которой исчезают люди, о женщине, которая влюбляется только в старых мужчин, о древних жреческих обрядах, о том, как люди относятся к мертвецам и смерти, и о том, что есть по своей сути смерть.
Бывает, что, столкнувшись с чем-то неизведанным и непонятным, человек, в первые мгновения почувствовав ужас, начинает вдруг испытывать неумолимое влечение к окутавшей его тайне, потрясшему его явлению, содрогнется перед смутной, мрачноватой неопределенностью, отказываясь повернуться и уйти прочь, оставив загадку неразрешенной.Эта книга заставит вас с замиранием сердца, забыв обо всем на свете, следить за развитием жутковатого сюжета, ввергнет в то состояние, когда и оторваться невозможно, и в соседнюю темную комнату выйти одному страшно.
«Мертвые из Верхнего Лога» — мрачная философская сказка с многоуровневым сюжетом. Тонкий психологизм повествования, присущий книгам Марьяны Романовой, заставляет читателя верить в мистические события романа. Революционный Петроград, современная Москва, странное поселение в северных лесах, коммуна хиппи 70-х, нищая деревня в экваториальной Африке — на фоне этих декораций расследуется страшная легенда о том, что существуют люди, способные поднимать мертвых из земли. В одинаково завораживающей интонации автор рассказывает о деревне, в которой исчезают люди, о женщине, которая влюбляется только в старых мужчин, о древних жреческих обрядах, о том, как люди относятся к мертвецам и смерти, и о том, что есть по своей сути смерть.
Говорят, на севере России есть лес, куда никогда не заходят люди. Большую его часть занимает топкое болото – один неверный шаг, и нет тебе спасения. Разные слухи о том болоте ходят, но из уст в уста веками передается только один: если бросить в чавкающую грязь младенца, которому еще не исполнилось трех лет, то поглотит его топь, но в течение трех дней он может возвратиться, только вот человеком больше не будет, а станет полубогом.«Болото» – очень страшная книга. Текст и сам затягивает как топь – оторваться невозможно.
В этой книге собраны страшные истории от Марьяны Романовой, давно заслужившей славу мастера ужасов. Одни истории продолжают традиции русского классического «хоррора» — плавностью повествования, богатством языка они напоминают рассказы Н. Гоголя, Н. Тэффи, А. Толстого. Другие — просто возвратят вас в детство. Ведь все мы когда-то рассказывали друг другу страшные истории, а потом боялись уснуть.Предупреждение: если вы человек нервный, лучше не читайте эту книгу в темное время суток!
В книге «Остров Смертушкин» присутствует атмосфера безоглядного ужаса, напряженности и необъяснимого страха перед внешними силами, неведомыми нам. Смерть здесь – возбуждающее чудо и странность. Принято считать, что с помощью леденящих кровь историй читатель обретает нечто вроде катарсиса – очищение от страхов и рефлексий, может, хотя бы отчасти, отыскать причину своих угрюмых грез и мрачных видений. Да, в этом романе есть страх, но это страх-загадка, страх-ожидание, страх-предвкушение, страх-интерес, и потому он не воспринимается как угроза нашему собственному существованию.