Привнесённая память - [44]

 -Мириам Аслановна, к вам пришли!

 -Очередной клиент? По записи?

 -Нет, но очень просит принять!

 -Ладно, зови! Пожалуй, минут десять у меня есть!

 Олег попрощался и ретировался. В дверях он столкнулся с Барышниковым, топтавшимся у порога с нерешительным видом.

 -Привет! Решил вот последовать твоему совету! – произнес доктор, протягивая приятелю руку.

 -Привет! Давно пора! Признаться, я недоумевал, какого лешего ты тянешь? Удачи!

 -Спасибо!

20 Падение

 Улица окружила Олега майской духотой и выхлопными газами, но впервые на душе его было безмятежно и легко. Вот она, жизнь, исполненная взлетов и падений! То гири к ногам привяжет, то забросит на пушистое облачко! Преподаватель решил идти до дому пешком, по пути  собирался забежать в супермакет, купить подарки своим девочкам. Настроение обязывало сделать  близким приятное. Проходя мимо трека для катания на роликах, Олег невольно залюбовался на стройные фигурки, отягощенные громоздкими ботами. Мода возвращается! В свое время они с друзьями мастерили себе сооружения из досок и пары подшипников – импровизированные коньки, страшно трещавшие на бегу. Неизвестно, кто радовался больше – тогдашние пацаны в кустарных приспособах или теперешние подростки, которых ничем не удивишь.

 Приблизившись к забору, окруженному сеткой, Рыжов обратил внимание на девушку, едущую по волнистой дорожке. Смелая! Ноги нетвердые, видно первый раз на ролики встала. Не дай Бог, нос расквасит, а то и пострашней чего наживет! И куда только полезла, бедолажка! На Нику похожа, и ветровка на ней такая же, белоснежная, с абрикосовыми полосками на рукавах. Внезапно холодный пот прошиб Олега Ивановича, он рванул к вертушке, успевая фиксировать боковым зрением, как кувыркается и летит вперед стройная фигурка…   

 …После уроков Ника пошла с Зилой, Алкой и Светкой кататься на роликах.  Контрольную они с подружками благополучно переписали, учебный год заканчивался. Пожалуй, впервые ею овладела сумасшедшая радость жизни. Хотелось смеяться,  резвиться, болтать без умолку. Или дело в том, что она влюбилась? Не по-детски, как в Дениску, а иначе, по-серьезному, глубоко, пылко. Герберт казался ей солнечным мальчиком, сбежавшим по лучу на грешную землю. И вместе с тем он был близким, понятным, романтичным и мужественным одновременно.

 -Слышь, подруга, ты хоть стоять на роликах умеешь? – спросила Зилка.

 -Честно говоря, не пробовала! – призналась девушка.

 -Ох, коза не ездовая! Смотри, как надо!

 Тюлькина лихо проехалась по коридорчику в помещении проката.

 -Лады, по ходу дела сообразишь, ты у нас умная! Покатили!

 Наколенники и налокотники оказались совсем не лишними: Ника то и дело шлепалась. Но скоро ноги сделались послушными, перестали разъезжаться. Девушка решила попробовать съехать с горки.

 -Вон на ту иди, она самая пологая, - посоветовала Зилка, которая летала, аки ласточка, не страшась самых крутых треков.

 Волосики ее весело торчали из-под шлема, а ноги выделывали немыслимые кренделя. Вскоре однокласснице покорились "хребет динозавра" – немыслимая волнистая дорожка с множеством перепадов и "полет маятника"  -  U-образный монстр высотой метра четыре.

 -Правда, классный стадиончик? – орала Тюлькина на ходу.

 Нику покорила ее бесшабашность. Зилка – молодец, сам черт ей не брат! Как  только не боится?

 -Дрейфишь, Рыжова? – сестра Герберта, перестав, наконец, мелькать со скоростью звука, остановилась возле новой подруги.

 -Нет, у меня уже хорошо получается! – возразила Ника.

 -Ну и катайся пока на "наклонном матрасе", пусть весла к роликам привыкнут – успеешь еще пофликать. Ты носила когда-нибудь трусы-стринги? – неожиданно осведомилась коварная девица. – Я так и знала - темнота! Тож и здесь! Сперва неудобно, а потом клевенько! И даже не трет!

 Насмешница снова разогналась и впрыгнула на "хребет динозавра" – только ее и видели. Не успев ни о чем подумать, Ника покатила следом.

 -Рыжова, с ума соскочила? – крикнула ей вслед Алка, съехавшая с самой пологой горки. – Куда за асом прешь, убьешься!

 Но девушка ее уже не слышала. Непривычные к ботинкам на колесиках ноги совершали инстинктивные движения, дабы очередной горбыль не свалил хозяйку. Распростертые в стороны руки помогали держать равновесие. Дорожка несла ее вперед легко-легко, играючи. "Нащупала! Еду!" – вихрем мелькнуло в голове. – "Как здорово! Словно в сказке!"

 Сказка оборвалась внезапно – впереди не оказалось следующей волны, а простиралась ровная, точно стол, плоскость.

 -Тормози, Ничка! – послышался истошный крик Тюлькиной.

 Но она не смогла, попросту не успела, да и не знала, как завершить маневр. Полетела вперед, не удержавшись на ногах, упала страшно, перевернулась несколько раз самым нелепым образом, словно брошенная кукла. На мгновение свет померк перед глазами девочки, перестали существовать предметы и люди. Остался только крик, отчаянный, душераздирающий:

 -Ника-а-а!

 Олег, отпихнув тетку у вертушки, бежал к нелепо скорчившейся фигурке. В голове билась одна-единственная мысль: "Ошиблась Бекоева! Проклятие бабки Василисы все-таки настигло нашу семью! Вернулось и обрушилось на Нику со всей силой! Господи, спаси ее!"