Привкус Древности - [5]

Феддервел поначалу хотел ответить сыну подзатыльником, но быстро передумал. За его спиной жена с дочерью продолжали священнодействовать среди исходящих вкусным паром плит, и можно было пока…

— Возьми, — Феддервел быстро нанес на лист бумаги краткую записку и положил ее в небольшой, изрядно потертый кошелек. Туда же положил и монету. — Отнесешь Керенту, ювелиру — только осторожно! Чтоб никто ничего не заметил! Ясно?

Сыну все было ясно. Так или иначе, а несколько месяцев безбедной жизни им теперь обеспечено. А потому, возможно, отец не станет слишком уж сильно удерживать его дома…

Керент жил, вообще говоря, в другом городе — милях в пяти отсюда, но раз уж города стоят так близко… Хотя какой это город? Тоже, в общем-то деревня. Правда, там, в отличие от Меттала, водились и ювелиры и прочие полезные люди.

И столь милый сердцу его сына порт.

А он пока напоит коней. Той самой водой — уже должна была согреться. Она полезна не только людям.

* * *

Какой-то колдовство, несомненно, в этих листках было.

Всего-то дел — прибить их по обе стороны от входной двери, да и сесть неподалеку. Впрочем, раз старинный амулет, что должен был предупреждать владельца трактира о применении волшебства, никак не реагировал, и ладно.

Пусть себе сидит.

Феддервел уже ощущал, что помолодел лет этак на десять. Да и трактир уже не пустовал. Сидели, правда, все больше местные, соседи, от которых нет смысла ждать особой прибыли, но все же! В кои то веки есть с кем перекинуться парой-другой слов.

А когда вслед за Хевайеринном в общий зал вошло еще десять человек (не все они были на одно лицо, как показалось трактирщику поначалу, но неуловимо напоминали друг друга всем), стало понятно — трактир ожил.

Хотя бы потому, что помимо диковинных пришельцев здесь появились и люди из соседнего Мейарта (куда, к слову, он и отправил сына). И еще откуда-то. Воистину, слухи распространяются быстрее всего…

…К тому моменту, как вернулся сын, трактир был уже полон небывалое дело. Все уже знали, что неожиданные гости с удовольствием заедут на местную ярмарку и уже было очевидно, что все пять золотых монет, доставшихся к тому моменту трактирщику (не считая той, что была передана ювелиру) — не слишком большая потеря для Хевайеринна. Лошади, что составляли его караван, были настолько могучими, что трактирщик не раз и не два возвращался полюбоваться на них — где теперь такое увидишь! Груз должен был и весить немало, и стоить столько же… Да. Чудо. Как еще сказать!.. Счастье еще, что хватило места в стойлах — и даже осталось. Наверное, его предки предвидели такой случай…

А уж предлагать свое золото гости умели. Да так, что Феддервел ни разу не заметил, как это происходило. Просто еще одна монета оказывалась перед ним. Теперь, конечно, к нему текли и деньги попроще, местные и не очень — но разве ж это плохо!

* * *

— Молодец, — похвалил трактирщик сына и отправил вниз — побыть там за хозяина. Мальчишка умен не по годам, справится. Сам же позвал снизу Мерию и вывалил содержимое сумки, что принес сын, на стол.

Жена его ахнула. У самого Феддервела тоже отвисла челюсть.

Девять сотен крон. Одна к одной.

И записка.

— Вот удача! — воскликнула Мерия (также помолодевшая, отметил трактирщик) и расцеловала своего изумленного супруга, чего не случалось уже очень, очень долго.

— Постой-ка, — он взял записку, которая лежала в отдельном кармашке. На личном бланке ювелира.

«Дорогой мой друг!

Удача улыбнулась нам обоим. Я не знаю, как вы раздобыли подобное сокровище, но времени терять не советую. Я стараюсь держать это в секрете, но долго продлиться это не сможет.

Коротко говоря: я заплачу за каждую вашу монету столько же, сколько и за эту. Но если вы решитесь передать мне все сразу, я заплачу втрое больше.

Тысяча извинений, что не смог прибыть сам. Постараюсь исправить это недоразумение в ближайшие же часы».

И подпись.

— Как же так? — прошептала пораженная Мерия. — А я-то и надеяться перестала уже. Мы теперь богачи! Слышишь?

— Слышу, — произнес Феддервел, сам еще не поверивший в то, что прочел. Странно. Не могут монеты стоить так дорого! Но ведь стоят… И если этот скряга готов отвалить за них такую кучу золота (которое и весит-то куда больше, нежели одна монета), то нельзя упускать этот шанс. Удача не любит ротозеев.

— Это спрятать, — указал он на гору монет. — Остаток мы с него возьмем драгоценностями, а до тех пор… — он задумался, — до тех пор у нас есть постояльцы. Очень дорогие постояльцы.

Впрочем, и так было понятно, что обсуждать особо нечего.

* * *

Вечером в трактире было уже не протолкнуться. Феддервел помнил вечер очень смутно (столько событий, сплавившихся в течение одного дня, не смогли бы уместиться ни в чьей голове), но некоторые моменты все-таки припоминал и в будущем.

Хевайеринн оказался неплохим певцом. Правда, кроме пары флейт и странно звучащего струнного инструмента (играл на последнем спутник Хевайеринна, молчаливый и мрачный на вид) играть было не на чем, но и этого вполне хватило.

Звуки песни, на неизвестном никому в городке языке, приковывали к себе слух и внимание; песни лились одна за другой — и как это удается соединять хватку купца с тонкостью чувств музыканта? Все до одного завсегдатаи затихли, и после каждой из песен было не протолкнуться от желающих выпить с певцом.