Привидения не любят обмана - [4]

Араб стоял к нему спиной, речь его была невнятной:

— Нет, нет, мне не доплатили. Они обманули, пустите!

Слуга в ливрее, все время оглядываясь через плечо, говорил негромко:

— Не приказано, сэр. Не знаю. Сказали, чтобы вы уезжали. Скоро собак будут выпускать на охрану. Сказали, что все в порядке.

Ройти узнал его. Это был здоровенный парень, прежде работавший в саду. Еще тогда Ройти заметил, что не очень-то этот садовник похож на садовника, а скорее на личного охранника какой-нибудь политической гниды. Араб чертыхался, он явно не понимал ситуации. Парень бубнил свое. Потом четко сказал:

— Не думаю, чтобы вас обманули. Вы не правы. Не могу знать.

Он еще раз оглянулся и быстро нанес одноглазому физику короткий удар в солнечное сплетение. Ройти скорбно усмехнулся. Араб стал медленно оседать. «Садовник» взял его под руки и вынес наверх, к машине. Потом закрыл дверь.

— Эй, — сказал Ройти приходящему в себя физику. — Я буду в машине, ладно?

Через пару минут они выехали за мост и поехали длинной аллеей платанов.

— Останавливай, — сказал Ройти. — Вот так. Слушай, сдается мне, что нас надули. Ей-богу, надули, тут у меня чек…

Араб сидел, не оборачиваясь. Потом протянул руку и взял бумагу.

— Хочешь узнать? — он поднес чек к светящейся приборной доске. Потом порвал.

— Липа? — спросил Ройти возбужденно. — Я так и знал. Ни одной, думал, монеты не получу из этих десяти тысяч. Ни секунды не верил.

— Это все японец, Каясн, его выдумка. Замок с древних времен знаменит. Убийства, поджоги, утопленники, призраки. Страшно. Плотина шумит, как триста лет назад. Колодцы смерти и застенки. Тебе не все еще показали. Англичанин всем руководил, снимал.

— Бледный этот?

— Да. Аппаратура моя. Не я ее придумал, не я. Тот человек умер. Но разработал я, без меня у них ничего бы не получилось. Голография! Что вы все в ней понимаете! Я, я первый создал абсолютное голографическое кино. Изображение, адекватное самой жизни, абсолютное, не отличимое никаким способом… Я ничего не получил, жалкие пять тысяч.

— А я-то зачем?

Араб злобно засмеялся. Его трясло, он путал слова.

— Тебя взяли за рожу, им нужно было сходство с Тощим Робертом. По фотографии нашли. Кандидатов было несколько. Тебя выбрали за сходство.

Ройти вспомнил себя, идущего по нижней галерее, и собаку, и белую комнату.

— Стало быть, они призраков заделали? Чтобы как живые?

— Тебе не понять. Этот японец сообразил, что если сразу объявить голографическое кино, то стащат, или перекупят, или отнимут. Он с другого решил начинать: концерн ужасов. Он скупает развалины, старые эти замки. Один здесь, два змеиных храма в Индии. Пока на большее денег не хватило. Пустили слух, что тень старого хозяина вернулась. Дело сделано, слух пошел, даже просочился в газеты. Здесь будет Луна-парк ужасов для богачей. Уже распроданы места на год вперед… Толстопузые трясутся от страха в ожидании приезда сюда. Первая партия запускается завтра. Цена за один день — тысяча долларов. Понял? Тысяча! Ты у них будешь гвоздь программы. А потом поднакопят деньги — и массовая фабрика страха.

— А ты что с ними не поделил?

— Не твое дело, — сказал араб.

— Оно-то конечно, — ответил Ройти, — только вот что: ты иностранец, я бродяга. По предъявлении липового чека и тебя, и меня запрятали бы на пять лет. Дошло?

Араб окаменел. Эти простые неголографические идеи не приходили ему в голову. Он яростно обернулся к Ройти.

— Хорошо, тогда слушай! Чтоб тебе понятно было — в этой голографии все правда. Снимать надо все по правде, без подделки. Понял, откуда та собачка взялась?

— Понятно. — Ройти отвернул ворот и показал страшные рубцы. — Вот она.

Мелькнула мысль. Идея. Хорошая идея.

— Бензин у тебя есть? — спросил Ройти араба. — Где у них пленки, кино это твое поганое где?

Араб понял.

— Бедфордский огонь! — вскричал он. — Слушай еще! Они тебя пичкали лекарствами, чтобы худел, а сейчас накачали гормонами, чтобы ты стал, как пузырь. Чтобы жрал за троих. Скоро станешь, как пузырь, не узнает никто. Чтобы не было живого тощего привидения замка Бэдфорд. Комната в конце коридора — там все управление. Кристаллы, желатиновые матрицы, пленки. Шифр в наборном замке — 343 КОН.

— Давай канистру, — сказал Ройти.

Он чувствовал зуд в руках, злобу и отвагу, снова был человеком, а не пешкой, уколотой гормоном. Ловец удачи чувствовал себя в своей тарелке.

— Не уезжай. Не уезжай без меня. — Ройти хотел сказать, что иначе ему не уйти от собак. Но подумав, добавил лишь: — Пропустишь фейерверк. За озером жди, около плотины.

Араб кивнул и нажал кнопку. Крышка багажника мягко поднялась. Ройти взял пластиковую канистру, там было литров десять бензина. «Сойдет», — сказал себе Ройти и скользнул в темноту.

Он пересек мост, быстро пробежал к лестнице, взобрался на галерею. В госпитальной палате горела лампочка. Доктор был в своем закутке. Ройти задвинул канистру под кровать, когда за перегородкой скрипнул стул. Открылась дверь, свет лег на красный линолеум пола.

— В чем дело? — спросил доктор. Взгляд Ройти упал на толстенную библию на столике возле кровати, старое издание из библиотеки замка. Он взял том, прижал к груди. Потом сделал идиотическое лицо и сказал, вставая и задыхаясь: