Привидение в доме умалишенных - [17]

Группа арестантов, к которой принадлежали Кварц и мнимый Кон, находилась под надзором Муллена и Стетсона, причем последний шел совсем рядом с доктором Кварцем.

Но едва только они взошли на галерею, куда выходили камеры от № 1 до № 100, как доктор Кварц испустил неожиданный пронзительный крик, гулко разлетевшийся по всей тюрьме, как боевой крик краснокожего индейца.

С ловкостью тигра преступник набросился на ничего не подозревавшего Стетсона и с быстротою молнии выхватив тщательно спрятанный под халатом камень, со всего размаху ударил им по голове молодого надзирателя.

Тот, как подкошенный, свалился на пол и остался неподвижно лежать. Между тем крик доктора уже нашел сотни отголосков, и среди арестантов началось грозное движение. Этот крик был, видимо, условленным сигналом.

В одну минуту тюрьма сделалась театром ужасной, отвратительной борьбы.

Арестанты целыми дюжинами, с каким-то нечеловеческим ревом, набрасывались на застигнутых врасплох надзирателей.

Последние, уже предупрежденные, правда, о возможности бунта, тем не менее совершенно не ждали такого начала. Они вдруг увидели себя окруженными со всех сторон арестантами, превратившимися в разъяренных зверей, и только благодаря необыкновенному присутствию духа не были разорваны на клочки.

В одно мгновение подоспела запасная команда сторожей и стала защищать своих товарищей.

Уже было выпущено более ста выстрелов, но надзиратели получившие приказание по возможности беречь заключенных, стреляли в воздух, надеясь напугать этим бунтовщиков и заставить их смириться.

Однако, действие этих выстрелов было совершенно противоположное. Едва только бунтовщики заметили, что выстрелы остались без последствий, как среди них поднялся бешеный дьявольский смех. Совершенно обезумев, они с удвоенной яростью набросились на своих противников.

Победа, казалось, уже начинала склоняться на сторону арестантов, когда снова открылись двери главного коридора и явились новые отряды вооруженных надзирателей, которые моментально рассыпались по различным галереям.

Пришлось дать залп по арестантам. Дикий рев поднялся вокруг, перемешанный со стонами раненых и умирающих.

Надзиратели сомкнутыми рядами двинулись вперед и с тяжелыми дубинами набросились на сопротивлявшихся еще бунтовщиков, так что те заметались и рассыпались во все стороны, как обращенное в бегство стадо волков.

Благодаря энергичным действиям всего служащего персонала бунт вскоре был окончательно усмирен.

Как зайцы, побежали преступники по галереям, и каждый из них старался как можно скорее добраться до собственной камеры; они все понимали, что в ближайшие дни карательная машина будет усиленно работать, и старались как можно скорее скрыться из глаз сторожей.

Тем временем Кварц, сразив несчастного Стетсона, в ту же минуту бросил его тело на подбежавшего Муллена, повернулся и как можно скорее бросился к своей камере.

В безумном беге по галерее он вдруг заметил перед собой тоже бегущего арестанта, в котором узнал Кона, в ту же минуту с диким проклятьем увидел, что тот скользнул в ту же камеру, к которой он спешил сам.

– Проклятый черт, – заскрежетал доктор Кварц, и лицо его перекосилось в бешеной злобе, – как жаль, что я бросил камень!

С этими словами он вскочил в свою камеру, в которой уже находился мнимый Кон.

– Прочь отсюда! – заревел на него Кварц.

При этом он набросился на сыщика и схватил его за горло.

Если бы это был настоящий Кон, то по всей вероятности, Кварц живо справился бы с ним. Но в ту же минуту, когда преступник набросился на своего противника, он вдруг понял, что роковым образом ошибся. Незнакомец схватил его и с такой силой швырнул об стену камеры, что Кварц чуть было не лишился сознания.

Ник не давал Кварцу опомниться. Снова набросившись на своего врага, он нанес ему страшный удар кулаком в лицо, но даже и это не сшибло доктора с ног.

– Картер! – закричал Кварц в смертельном ужасе, внезапно догадавшись, какого страшного противника он имел перед собой.

И с оскаленными зубами, рыча, как тигр, он бросился на своего смертельного врага и сильными цепкими руками схватил его за плечи.

Оба с грохотом повалились на пол. Но даже из ряда выдающаяся физическая сила преступного доктора не могла долго противостоять необыкновенной ловкости сыщика. Все более и более освобождался Картер из ужасных объятий своего смертельного врага и наконец, несмотря на отчаянное сопротивление, приподнял его и со всего размаху ударил об пол затылком. На этот раз Кварц лишился чувств.

В ту же минуту одна из плит пола поднялась и в образовавшемся отверстии неожиданно показалась стройная фигура Занони.

Картер хотел одним прыжком наброситься на нее. Но Занони сразу поняла грозящую ей опасность. В руке ее что-то блеснуло – раздался выстрел, – и Ник Картер, успевший вовремя отклониться, почувствовал, как возле самого виска его прожужжала пуля. Но когда он повернулся опять к прекрасной преступнице, она уже скрылась, а пол камеры был опять совершенно цел и невредим.

В дверях камеры показались директор и Муллен. Они схватили все еще бесчувственного Кварца и потащили в соседнюю камеру. Там его связали, заперли и до поры до времени предоставили самому себе.