— Да ты голова! Вот что значит настоящая дружба. — Генри Гроссбок просиял. На его щеках даже проступил румянец. Допив виски до последней капли, он поднялся с кресла.
У двери что-то заставило его обернуться и в упор посмотреть на Стива Ральфса.
— Святые угодники, неужели это слезы?
— А что же еще, Генри?
— Давай, давай. Уже лучше. До Эвелины, конечно, далеко, да и рыдания глуховаты. Но сойдет и так. Прими мою благодарность.
— Не говори глупостей, Генри.
— Ну, хорошего понемножку. — Генри отворил дверь. — До скорой встречи.
— Не будем торопить события, Генри.
— В каком смысле? Ах, вот ты о чем! Конечно не будем. Счастливо, дружище.
— И тебе счастливо, Генри. — Из горла того, кто помоложе, вырвался еще один подозрительный
— Продолжай в том же духе, — улыбнулся Генри. — Чтобы я спокойно прошел по коридору. Ну, как говаривал Граучо Маркс…
С этими словами он исчез. Дверь захлопнулась.
Медленно подойдя к телефону, Стив Ральфс примостился на стуле и набрал номер.
На другом конце провода раздался щелчок; в трубке зазвучал голос.
Стив Ральфс утер глаза тыльной стороной ладони и, помолчав, произнес:
— Эвелина?
