Привет из сказки - [2]

— Ты быстро приехал, — скрипучий голос разнесся по помещению, заставляя вздрогнуть.

— Дорога была пустой. Что случилось, отец?

— Сядь, пожалуйста. Нам надо многое обсудить.

Решив лишний раз не волновать родителя, я сел в свободное кресло, стараясь сохранять спокойствие.

— Сегодня ко мне заходил Валентин Аркадьевич.

— Чего он хотел?

— Принес "радостные" вести, — нахмурился пожилой мужчина, а потом устало вздохнул. — Когда ты в последний раз видел Ирину, Егор?

— Месяцев пять назад, — взъерошив свои короткие волосы, я отвернулся от отца.

Воспоминания о любимой женщине до сих пор бередили душевные раны. И ведь как глупо у нас с ней все вышло…

— Значит, это правда, — задумчиво протянул отец. — Сынок, Валентин настаивает на вашей свадьбе. Чем скорее, тем лучше.

— Я не верю, что Ирина согласилась на свадьбу!

— А её мнения никто и не спрашивал. Учитывая родословную семьи Долотовых и их идеи о чистоте рода, они просто грезят о соединении наших семей.

— Но с чего вдруг они решились на такой шаг? Ведь сам Валентин Аркадьевич запрещал мне видеться с его дочерью!

— Все изменилось, сынок, — отец встал с кресла и протянул мне бумажный конверт.

Открыв его, я стал вчитываться в ровные и бесчувственные печатные строчки. Смысл доходил медленно, но когда это все же случилось…

— Не может быть!

— Может, сын, может. Поздравляю тебя со скорой свадьбой и намечающимся отцовством!

Возврат…

— Васька, я не хочу за него замуж!

— Ирочка, мы что-нибудь обязательно придумаем! — успокаивала я подругу, опасаясь за её здоровье.

Из-за беременности, которую успешно удавалось скрывать последние три месяца, девушка сильно похудела и отощала в эмоциональном плане. Ссоры с честолюбивой матерью нередко доводили до истерики, а потом приходилось часами приводить подругу в чувства, напоминая о вреде ребенку.

После того, как Настасья Никаноровна случайно подслушала разговор подруг о малыше, все стало еще хуже. Сначала она требовала сделать аборт, не беспокоясь о том, что единственная дочь может тоже погибнуть. Узнав же имя папочки, она заявила дочери, чтобы та готовилась к скорой свадьбе.

Ни уговоры, ни угрозы не подействовали на женщину, так что теперь оставалось лишь одно: подчиниться.

— Иришка, признайся честно, ты его еще любишь?

— После того, как он поступил со мной? Нет! Нет! И еще раз — нет! Он предал меня, втоптал в грязь, унизил!

— Значит, по-прежнему любишь, — вздохнула я. — Ирка, может, все-таки расскажешь, что между вами произошло?

— Не хочу об этом говорить, — буркнула подруга и вернулась к штудированию конспекта.

Я же задумалась. Как так можно: любить и ненавидеть одновременно? Почему некогда дорогие и близкие друг для друга люди внезапно становятся чуть ли не кровными врагами? Что влияет на такое поведение людей и есть ли способ избавиться от этого? Видимо, нет. Иначе супруги не поливали друг друга грязью в суде, пытаясь отвоевать кусочек когда-то нажитого совместно добра. Не делили детей… Не жалели о прошлом. Как же все сложно, но, в то же время, просто. Надо лишь дать любви шанс и поддерживать её огонь, прикладывая к этому обоюдные усилия. Только вот сложно найти половинку, которая так же, как и ты, стремилась бы к сохранению домашнего очага. Жаль…

— А где Катька?

— Да к ней сегодня родственники приезжают. Она пообещала подойти ближе к вечеру.

— В клуб, я так понимаю, ты больше ходить не будешь?

— Почему это не буду?! Животик еще маленький.

— Ириша, ты мне обещала, что после пятого месяца начнешь следить за собой. Мне бы не хотелось, чтобы в клубе с тобой что-то случилось. Если хочешь, мы останемся с тобой.

— И сорвете выступление? Нет, такого счастья мне точно не надо. Гориллыч потом меня точно прибьет.

— Не осмелится. Ты ведь знаешь, как он относится к женщинам, тем более, беременным.

— Да уж. Был бы он чуточку моложе, влюбилась и вышла за него!

— Ну-ну, — хмыкнула я, наблюдая за ярким румянцем, разлившимся по бледному личику. — Знаешь, вам до свадьбы надо бы поговорить.

— Не хочу! И видеть его не хочу!

— Ириш, неужели пять лет для тебя ничего не значат?

— Для меня они значили очень многое, а вот для него… Неважно. Давай просто закроем эту тему?

— Как скажешь, — вздохнула я, возвращаясь к своей тетрадке.

Минут сорок спустя тишину комнаты нарушил звонок мобильника. Поморщившись, я нажала на прием вызова.

— Василиса, ты домой когда собираешься? — проворковала мачеха.

— Не знаю, — буркнула в ответ я.

— Если сможешь, вернись до восьми. Тебя ждет большой сюрприз!

— Ладно, — нажав на отбой, я откинула телефон в сторону.

— Васька, неужели так сложно нормально поговорить с матерью?

— Она мне не мать!

— Но воспитывала тебя последние десять лет именно она.

— Потому что не хотела потерять денежки папочки!

— Ты утрируешь. Если забыла, у неё свой магазин, который приносить хороший доход.

— Да уж, торговать бельем нынче модно. Особенно хорошо расходятся французские полупрозрачные тряпочки.

— Дурочка! — хмыкнула подруга, чистя апельсин. — Вот когда у тебя появится мужчина, для которого ты захочешь быть красивой и желанной, тогда мы с тобой и поговорим о "тряпочках".

— Уж не благодаря ли этому магазину ты последние пять месяцев полнеешь в районе талии?