Привет, Америка! - [2]

Послышались крики коротышки Орловского, главы экспедиции: он просил капитана Штайнера поддать угля. Его голос звучал нетерпеливо, и на мгновение в нем вновь проскользнул акцент, хотя за время плавания киевлянин Орловский научился говорить с американскими интонациями.

– Полный вперед, капитан! – взревел он через свой карманный мегафон. – Мы все вас заждались! Надеюсь, вы там не передумали?

Однако Штайнер, как всегда, не спешил. Широко расставив ноги, он стоял посреди капитанского мостика рядом с рулевым и спокойно, не мигая, смотрел на берег, как опытный путешественник смотрит на мираж в пустыне. Штайнер был коренастым мужчиной и имел необыкновенно нежную кожу рук. Сейчас ему было за сорок, и почти половину своей жизни он прослужил в израильском флоте. Непредсказуемый в своих ходах шахматист, математик-любитель и при этом опытный мореплаватель, Штайнер заинтриговал Уэйна с их самой первой встречи, когда он выглянул из-под перевернутой гички и поймал насмешливый взгляд капитана.

Штайнер, несомненно, как и любой другой человек на борту «Аполлона», вынашивал собственные планы, связанные с новой землей. Когда Уэйна обнаружили в лодке, капитан отвел его к себе в каюту, и, пока Штайнер убирал в сейф конфискованный пистолет доктора Риччи, Уэйн успел заметить внутри старые номера журналов «Таймс» и «Лук», аккуратно сложенные на полке под шкатулкой для золота. Пожелтевшие страницы хранили память об Америке, которая исчезла сто лет назад. Прошло две недели, и вот как-то во время очередного затяжного штиля безбилетник принес капитану ужин в каюту, а Штайнер предложил ему зайти.

– Не бойся, Уэйн… – улыбнулся он, с легкой усмешкой разглядывая представшего перед ним парня: копна светлых волос, длиннющие ноги, полный странных мечтаний взгляд – прямо морской вариант Тома Сойера. Оказавшись лицом к лицу с капитаном, Уэйн весь затрясся от волнения, ведь Риччи на пару с профессором Саммерс уговаривали Орловского изменить маршрут «Аполлона», чтобы высадить лишнего пассажира на Азорских островах. – У тебя такой вид, будто ты собираешься захватить корабль. – Неужели капитан ощутил его настрой, заметил агрессию в расправленных широких плечах и хмуром лбу? – Могу тебя обрадовать: мы не заходим к Азорским островам. Просто хочу кое-что показать, иди сюда.

Не притронувшись к ужину, Штайнер открыл сейф и аккуратно достал журналы. Он начал листать выцветшие странички «Тайм» и «Лук», показывая Уэйну фотографии: вот Космический центр имени Кеннеди, вот шаттл приземляется на авиабазе Эдвардс после испытательного полета, вот капсулу «Аполлон» вытаскивают из Тихого океана. В далеких 1970-х вышел еще и специальный выпуск в честь двухсотлетия страны, в нем были запечатлены все важные моменты американской жизни: и переполненные улицы Вашингтона в День инаугурации Джимми Картера, и самолеты, выстроившиеся в очереди на взлетных полосах аэропорта Кеннеди, и счастливые отпускники, кто у бассейнов в Майами, кто на горнолыжных склонах в Аспене, штат Колорадо, кто на яхтах в бескрайней гавани Сан-Диего – вся невероятная сила жизни этой некогда выдающейся нации осталась лишь на пожелтевших снимках.

– Что ж, Уэйн, ты хочешь попасть в Америку. А много ли ты о ней знаешь? – скептически поинтересовался капитан, но тут же закивал, подбадривая Уэйна, который стал безошибочно называть здания и строения.

– Ну, это легко – мост «Золотые ворота», потом «Дворец Цезаря» в Лас-Вегасе, – говорил он, листая журнал, – а это Китайский театр Граумана в Лос-Анджелесе. Вот «Рыбачья пристань», Сан-Франциско, а это в Детройте, шоссе Эдсел Форд. Мне продолжать, капитан?

– Пока хватит, Уэйн, очень хорошо. Ты не похож на обычного безбилетника. Будем работать вместе…

К сожалению, Европа, Азия, да и все остальные населенные части мира давно потеряли интерес к Америке. Большинство европейцев одного возраста с Уэйном и понятия не имели, что изображено на этих древних фотографиях. Убирая журналы обратно в сейф, капитан добавил:

– Если повезет, скоро ты увидишь все это вживую. Скажи-ка мне, откуда родом твои предки? Канзас, Средний Запад? Ты смахиваешь на техасца…

– Новая Англия! – брякнул, не подумав, Уэйн. – Джеймстаун. Мой дед заведовал там скобяной лавкой.

– Джеймстаун? – переспросил Штайнер, глубокомысленно кивая и сдерживая улыбку. Он показал Уэйну на дверь, а затем добавил: – Значит, как раз вернешься к корням. Может, даже сумеешь восстановить страну. Станешь президентом. Из безбилетников в президенты, чего только не бывает. – Капитан задумчиво посмотрел на Уэйна, и тот навсегда запомнил выражение любопытства на его серьезном, проницательном лице. – Только подумай, Уэйн – сорок пятый президент Соединенных Штатов…

Глава 2 Курс на столкновение

Почему он соврал Штайнеру?

Уэйн отвел взгляд от золотого берега и глянул на капитана, стоявшего на мостике рядом с рулевым. Штайнер смотрел в бинокль на спокойные воды канала, а Уэйн раздраженно стучал пальцами правой руки по перилам. Надо было сказать всю правду, и капитан обязательно посочувствовал бы Уэйну, ведь он и сам своего рода изгой – бороздящий морские просторы еврей, отвернувшийся от собственного народа. Почему Уэйн не выпалил все как есть: я понятия не имею, откуда я родом, я не знал ни своего отца, ни других предков, кроме матери, которая умерла пять лет назад, а до этого половину жизни состояла на учете у психиатра и с горем пополам умудрялась работать секретарем в Американском университете в Дублине. Все, что она мне оставила – это годы бессвязных фантазий и пробел в графе «отец» в свидетельстве о рождении. Скажите же мне, капитан, кто я такой…