Притяжение противоположностей - [13]

Выйдя замуж, она плохо себя ощущала в роли леди Уикертон. Стараясь следовать этому образу, чуть не потеряла саму Эшер Вольф. Как она себя почувствует, оказавшись вновь в роли любимой женщины Тая Старбака?

В маленьком клубе на Виа Систина громко играла музыка, вино лилось рекой. Эшер сидела за столом в тесной компании товарищей, так что их плечи и локти соприкасались, что иногда мешало донести вино до губ, и оно выплескивалось из бокала под веселый смех и деланое возмущение. Шла последняя, заключительная неделя итальянского турнира, и хотя напряжение возрастало с приближением к финалу, все же гонка заканчивалась.

Рим был, как всегда, шумный, с лотками фруктов, уличными кафе, древними памятниками, соборами. Для спортсменов дни были наполнены жесткой борьбой и отдачей всех сил, а вечерами наступало расслабление. Тогда за бокалом вина шумно обсуждались события прошедшего дня состязаний. Праздновались победы, переживались поражения. Но следующая игра незримо витала над ними, ее тень преследовала и победителей, и побежденных. Музыка заглушала бурное обсуждение событий прошедшего дня — удач и промахов, судейства, поведения темпераментной итальянской публики.

— Этот мяч не ушел в аут, там было еще два дюйма до задней линии, — возмущался темноволосый долговязый австралиец. — Целых два проклятых дюйма!

— Ты же выиграл, Майкл, — спокойно напомнила ему Мадж, — зато в третьем гейме пятого сета ты подал в аут, а мяч засчитали.

Австралиец ухмыльнулся и пожал плечами:

— Ну, может, чуть-чуть вышел, — и показал на пальцах: — Вот на столько. А болельщики чуть меня не разорвали. А как насчет нее? — Он указал на сидевшую рядом Эшер и поднял бокал в ее честь. — Она побила итальянку на Форо Италико, а толпа все равно ее приветствовала!

— Это все воспитание, — возразила с мягкой улыбкой Эшер, — болельщики всегда ценят хорошие манеры.

Майкл фыркнул насмешливо и допил вино.

— С каких это пор паровому катку требуется хорошее воспитание? — спросил он с деланым возмущением. — Ты буквально раздавила ее. — И в доказательство прижал ладонь к столику, показывая наглядно.

— О да, — Эшер широко заулыбалась, — я это сделала. Я молодец, верно? — Она сделала глоток сухого белого вина.

Этот матч затянулся дольше, чем игра с Кингстон, и потребовал больше сил, но тело постепенно привыкало к нагрузкам и не так протестовало после матча. А это была уже двойная победа.

— Тия Конвей жаждет твоей крови, — сообщил Майкл и окликнул сидевшую за соседним столиком соотечественницу: — Эй, Тия, ты собираешься побить наглую американку?

Темноволосая плотная женщина взглянула на них пронзительными черными глазами. Обе соперницы некоторое время пристально смотрели друг на друга, потом Тия подняла стакан, салютуя, а Эшер, ответив тем же, вернулась к общему разговору. Приходилось говорить очень громко, а уж до соседнего столика докричаться было почти невозможно, даже соседа с трудом можно было расслышать.

— Она хорошая, Тия, — сказал Майкл, — но не на корте. В игре — сущий дьявол. Не поверите, она дома выращивает петуньи и розы. А ее муж продает бассейны.

Мадж хихикнула:

— Ты так сказал, будто его не одобряешь.

— Я купил у него один, — с сожалением сказал Майкл и снова посмотрел на Эшер, которая сидела, слушая вполуха, как два игрока с обеих сторон обсуждают детали игры. — Но если бы я играл в смешанной паре, то предпочел бы Лицо партнером, а не Тию.

Эшер приподняла вопросительно бровь, показывая, что слышит.

— Тия играет как дьявол, но ты лучше чувствуешь противника. — Майкл отпил вина. — И у тебя лучше ноги.

Мадж ущипнула его за плечо.

— А как насчет меня?

— Ну, с тобой никто не сравнится — что касается чутья, тебе равных нет. Но, — добавил он, после того как Мадж величественно кивнула, — у тебя ноги как у толкательницы ядра.

В ответ на возмущение Мадж окружающие разразились веселым смехом — та вызвала Майкла на соревнование: пусть покажет свои ноги для сравнения. И тут глаза Эшер встретились с взглядом Тая. Смех замер на ее губах.

Он пришел поздно и один. Взлохмаченные волосы беспорядочно падали на плечи, как будто он только что ехал на большой скорости в открытом автомобиле. Он стоял в спокойной позе, засунув руки в карманы джинсов, но все равно вокруг него была аура мужского превосходства, он напоминал сжатую пружину. В тусклом свете лицо его было затенено, но она видела глаза — настойчивые, все понимающие. Какая женщина могла бы устоять? Она не могла забыть, какую магию таили его губы. Ее первый любовник…

Эшер сидела как каменная — вернее, напоминала изваяние из мрамора — холодная и элегантная в шумном разгоряченном накуренном баре. Нет, забыть его не в ее силах, она это уже поняла. Может только отказаться от него, как уже сделала три года назад.

Не отрывая от нее взгляда, Тай пересек небольшой зал, обставленный по периметру столиками. Подойдя, взял за руку, заставил поднять, пока вся группа шумно приветствовала его.

— Потанцуем. — Это был скорее приказ, но произнесенный небрежно.

Как в игре на корте, Эшер надо было принять решение мгновенно. Отказать означало вызвать пересуды и предположения. Пойти — значит, предстоит сражение с собственными демонами.