Притчи - [15]
А в это же самое время на Новом Арбате, тоже из ниоткуда, появились первые соединения Белой Армии.
Прямо посреди улицы засияли рельсы, и по ним помчался бронепоезд «Цесаревич», весь в сияющей белой броне. И следом — конный полк, весь из поручиков Голицыных, клонированных на тайной базе, сопровождаемый эскадроном корнетов Оболенских. А дальше — под граммофонный вой в психологической атаке шли строем несокрушимые корниловцы, и летели на аэропланах врагнелевские воздушные стрелки. В хвост подстроились и герои РОА на бронированных велосипедах, тоже допущенные к участию, хотя и на вторых ролях, чтобы не смущать своей исторической неоднозначностью одурманенных пропагандой москвичей. И все — с хоругвями, с коих сиял лик Государя.
И последние старики, всё это время мечтавшие о Государе и поручиках, припадали к мутным окнам, плакали и шептали посиневшими губами — «наши, наши пришли! они повесят Чубайса!»
А по Красной Площади метался Чубайс, и пытался переодеться то Кириенкою юным, то сладкой Хакамадою, то безобидным Борисом Немцовым, но былые соработники с хохотом срывали с него ложные одеяния, и кидали в лицо ему стотысячедолларовые ботинки его с бриллиантовыми шнурками, и потрясали галстухом мильонобуказоидным его, и метали запонки изумрудные во груди, и кричали, глумясь — «они повесят тебя, Чубайс!»
И сама собой на Месте Лобном выросла сияющая виселица ростом с башню Федерации, великая Гиляка и Шибеница.
И спустилась с небес верёвка самокрутная, из волос бюджетников свитая, смертным потом понамыленая. И сама собой завилась в тринадцать оборотов. И закачалась петля, ожидая Чубайса.
Тут обе колонны вступили на Красную Площадь. И увидели друг друга.
Застрекотали пулемёты и заухали тяжёлые орудия. Танки наехали на танки. Корнеты и поручики ринулись на мотоциклетчиков, а те ударили по корниловцам. Тридцатьчервёрки навели орудия на власовцев и расстреляли их в упор. И бронепоезд столкнулся с танком, и страшный взрыв потряс московские кривые небеса.
Ибо ненавидели Красные и Белые друг друга пуще всего на свете, и никто не был готов уступить другому величайшую честь — повесить Чубайса.
И истребили они друг друга до конца.
А когда от обеих армий остались лишь обугленные головешки, Чубайс, успевший всё-таки переодеться уругвайским послом, поднялся на Лобное Место и зловеще захохотал:
— Вот так у вас всегда было и будет, дурачьё! Ибо отец мой — Диавол, что значит Разделяющий. И он разделил вас, мечтающих об одном, так что вы испепелили друг друга, и отныне никто и ничто не воспротивится мне!
И рухнула великая Гиляка и Шибеница. Умерла последняя надежда людей русских.
И когда приватизировал Чубайс единым мановением десницы всё, что осталось в России неприватизированного, а мановением шуйцы — демонополизировал в пыль всё недемонополизированное, никто и пальцем не шевельнул, ниже слезы не пролил, ибо уже и напрасно было рыдать, и поздняк — метаться.
)(
Притча о лягушках в кувшине, full version
18 июня, 2008
Однажды две лягушки попали в кувшин с молоком. Одна склеила лапки и потонула, а другая барахталась и сбила кусочек масла. И не стала утопать, а села на него и выпрыгнула.
В другой раз в тот же кувшин попали ещё пара лягушек. Они очень любили друг друга, и поэтому, когда упали, то тихо обнялись — и, шепча стихи Беллы Ахмадуллиной, пошли ко дну.
Потом всё в тот же самый несчастливый кувшин опять упали лягушки. Эта пара лягушек, правда, друг друга терпеть не могла. До такой степени, что, оказавшись в кувшине, они тут же начали толкаться, а потом сцепились по-настоящему. И тем самым довольно быстро сбили здоровенный кусок масла. Правда, по ходу дела утонуло несколько мелких лягушат, случайно оказавшихся в том же кувшине — но кто их считает?
А те две лягушки, вылезши на масло, продолжали потасовку, и в конце концов одна вышвырнула другую из кувшина, а потом и сама выпрыгнула, чтобы окончательно расправиться с мерзавкой.
Кувшин от таких потрясений упал на бок и разбился.
Тут лягушки, посмотрев на лужу обрата и блестящее масло, и прикинув все обстоятельства, решили отложить разборку до лучших времён.
Взяли масло, утащили. И продали по хорошей цене.
Так лягушки разбогатели, вышли в Жабы и накупили себе бриллиантовых бородавок.
Когда же их спрашивали, как это они так поднялись, обе Жабы говорили — «Конкуренция! О, эта живительная конкуренция!»
Злые языки, разумеется, говорили о «сговоре», «взаимном пиаре» и так далее. Чего только не говорили злые языки.
Но жабы только ухмылялись — они-то знали правду. Что никакого сговора не было, взаимного пиара тоже, а токмо одна чистая злость. Ну и жадность, которая её вовремя победила.
И только оставшись наедине, зыркали друг на друга с ненавистью в очах и каждая думала про другую: «Всё это, конечно, хорошо… Но как жаль, что я тогда не утопила эту гадину…»
) наблюдая за конфликтом в одной компании (
О тайне богоизбранности
30 сентября, 2006
Господь, испугавшись Вавилонской башни, смешал языки и создал множество народов, после чего воссел наблюдать, как они там корячатся.
Но после некоторого первоначального хаоса и неразберихи, все народы как-то устроились и зажили, в общем, неплохо. Более того, у них снова начался прогресс.
Константин Крылов – популярный российский публицист и политолог, главный редактор сайта Агентства Политических Новостей и журнала «Вопросы национализма», один из идеологов национал-демократического движения.Произведения Константина Крылова отличаются яркостью и остротой; главный вопрос, который его занимает – положение русского народа в современной России. Как пишет К. Крылов, русский национализм давно уже принял цивилизованные формы. Сейчас русские националисты, по сути, единственные европейцы в России – хотя бы потому, что только русские националисты хотят создать в России национальное государство европейского типа.
Книга посвящена вопросам, обычно относимым к области социологии, а именно человеческому поведению. Излагаются основы формальной теории поведения как особой дисциплины, предполагающей определенный подход к своему предмету. На этой основе строится теория нормы и формальная этика. Кроме того, дается историческая интерпретация отдельных положений теории, представляющая самостоятельный интерес.
Один из самых известных текстов Константина Крылова, написанный в 1997 году.Текст описывает мир неограниченного либерализма. Оформлен в качестве словаря, якобы составленного в 2015 году в качестве предсказания.
Константин Крылов — один из интеллектуальных лидеров российских "новых правых". Последовательный русский националист, радикальный критик российской политической и культурной реальности — и блестящий публицист и литератор, чье творчество стало одним из самых ярких явлений духовной жизни России начала нового века.В сборнике представлены тексты, посвященные культуре в самом широком ее понимании — начиная от рецензий и литературных обзоров и кончая некрологами. Автору удается соединить крайнюю злободневность с глубиной мысли и обращенностью к "последним вопросам" человеческого бытия.
О книге: Автор книги – не тренер по аэробике, а обычный человек, который похудел за несколько месяцев на 25 кг. Было тяжело, мучительно, зато не очень обременительно по времени, а главное – работает. Книжка представляет собой применение определённой системы взглядов – назовём её мягко «правоконсервативной», но можно и не стесняться и сразу сказать «фашистской», если под «фашизмом» понимать всё неугодное нынешним Хозяевам Дискурса. Применение к себе лично. К собственному телу, если быть совсем точным. При этом тут нет никакой «политики» в прямом смысле слова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
Вы когда-нибудь задавались вопросом, что важнее: физика, химия и биология или история, филология и философия? Самое время поставить точку в вечном споре, тем более что представители двух этих лагерей уже давно требуют суда поединком. Из этой книги вы узнаете массу неожиданных подробностей о жизни выдающихся ученых, которые они предпочли бы скрыть. А также сможете огласить свой вердикт: кто внес наиценнейший вклад в развитие человечества — Григорий Перельман или Оскар Уайльд, Мартин Лютер или Альберт Эйнштейн, Мария Кюри или Томас Манн?
Рене Декарт — выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт — философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Системное мышление помогает бороться со сложностью в инженерных, менеджерских, предпринимательских и культурных проектах: оно даёт возможность думать по очереди обо всём важном, но при этом не терять взаимовлияний этих по отдельности продуманных моментов. Содержание данного учебника для ВУЗов базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем, сколько на современных международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.