Притчи. Хасидские, египетские, суфийские - [16]
Ученик снова отправился в дом имама. И — о чудо, войдя в сад, он увидел, что его учитель был прав. В благодатной тени раскидистого дерева сидел имам и внимательно читал книгу мастера…
Суфий проходил мимо эшафота, где вот-вот должны были повесить вора, низко поклонился преступнику.
— Вы же мудрый человек, зачем вы это сделали? — спросили у него.
— Я поклонился его целеустремленности, — ответил суфий. — У него была цель, и за нее он отдал жизнь.
У халифа багдадского было все, о чем мог мечтать человек: власть, несметные сокровища, преданные подданные. Но, насладившись всем этим, халиф вдруг понял, что жизнь его бесцельна, он перестал понимать, в чем же смысл его пребывания в этом мире. Томительно тянулись однообразные дни. Советники пытались занять его делами государства, мудрецы и путешественники — рассказами о дальних странах и невероятных чудесах. Но все было бесполезно: взор халифа оставался рассеянным, а мысли мрачными. Жизнь наскучила ему, и он мучительно пытался найти выход.
Однажды некий путешественник рассказал халифу об одном пустыннике, которому было открыто сокровенное, который знал, в чем смысл жизни. И в первый раз за много лет глаза халифа загорелись, забилось учащенно сердце. Он тотчас предупредил придворных, что отправляется в далекий путь и что с собой он возьмет только старого верного слугу, служившего ему с самого детства.
Путь странников пролегал через Аравийскую пустыню, а она, как известно, жестоко наказывает тех, кто относится к ней без должного почтения. Без проводника путники быстро заблудились, а во время песчаной бури потеряли верблюда и большую часть своего багажа. Все, что у них осталось, — небольшой бурдюк, в котором было немного воды.
Страшная жара и жажда вскоре сделали свое дело — старый слуга потерял сознание и свалился без чувств. Страдал от немилосердно палившего солнца и халиф. Он посмотрел на бурдюк, в котором была драгоценная влага.
Сейчас он откроет его, освежит губы, вольет в себя вожделенный глоток. А затем, может быть, так же свалится на песок, как и его слуга. Но тут он посмотрел на слугу. Этот человек, который безропотно отправился с ним в далекий путь, умирает здесь, в далекой пустыне, умирает, исполняя долг перед своим господином. И неужели этот человек в последние минуты своей жизни не заслужил благодарности от него? Халиф осознал, что долгие годы этот слуга был просто необходимой вещью, которой никогда не суждено услышать доброго слова.
Халиф взял мешок и влил остатки воды в раскрытые губы слуги. Вскоре тот перестал метаться и заснул спокойным сном. На его лице появилось умиротворение, и халиф, глядя на него, испытал невероятную радость, мгновения счастья, которые он никогда до этого не испытывал. А затем произошло чудо — пошел дождь, что происходит в Аравийской пустыне раз в несколько лет. Слуга очнулся, и путники наполнили бурдюк водой до краев.
— Мой господин, — сказал старик, — прости меня за мою слабость. Теперь мы можем продолжить наш путь.
— Нет, — покачал головой халиф, — мне уже не нужна встреча с мудрецом, не нужны его откровения. Всевышний уже открыл мне тайну бытия.
Один юродивый стал выдавать себя за пророка. Его схватили и привели к султану. Султан допросил его в присутствии кади и сказал:
— Этот человек позволил себе святотатство, наглое и постыдное. Что гласит закон, какая кара предусмотрена за это?
— Если он будет упорствовать в своем — надлежит покарать его смертью.
— Ты слышал, что сказал этот уважаемый всеми человек? — спросил у юродивого султан. — Как у тебя язык поворачивается называть себя пророком? Если ты пророк, покажи нам чудо!
— Хорошо, — ответил тот. — Пусть сюда принесут острый-преострый меч.
— Зачем? — удивился султан.
— Повелитель, ты хотел чуда, и оно будет. Сначала я отрублю голову кади, а затем воскрешу его из мертвых.
— О почтенный! — закричал кади, услышав эти слова. — Я первый в тебя уверовал! Отныне можешь считать меня своим последователем!
Однажды нетерпеливый ученик стал упрекать своего учителя:
— Зачем вы так делаете? Вы не даете нам, тем, кто желает учиться, заниматься по книгам. Вы не демонстрируете никаких ритуалов и тайн. Вы не отвечаете на наши вопросы, которых у нас все больше и больше. Вы игнорируете как похвалы, так и ругань в ваш адрес.
— Я — привратник, — ответил учитель. — А работа привратника — удостовериться, что дверь открыта тогда, когда она должна быть открытой, и захлопнута, когда ей надлежит быть захлопнутой. Привратник позволяет войти всем, кому должно войти, и не допускает тех, кого хозяин велел не пускать. Разве вы желаете, чтобы привратник колотил в дверь, носил слишком богатую или, наоборот, слишком бедную одежду, кривлялся, брал взятки, беседовал с посетителями на не имеющие к делу темы — и все это вместо того, чтобы работать?
Некий человек, причислявший себя к суфиям и объявлявший об этом каждому встречному, но на самом деле таковым не являвшийся, отправился однажды на мельницу, чтобы перемолоть там свою пшеницу.
— Эй ты, мельник, смели мне пшеницу, да сделай это сейчас, и поживее! — крикнул он высокомерно мельнику, так, как это присуще всем шарлатанам, пытающимся заставить других работать на себя.
