При каждом файле указывалось, с какой вероятностью последовательность букв может представлять собой код ДНК.
Четвертая снизу была высвечена и рядом стояло: 97%.
Роб нахмурился и почувствовал, как забилось сердце.
– Точно ли это значит то, что я думаю? – спросил он Хауэлла.
Тот кивнул. Он сам покрылся холодным потом, когда увидел эту четвертую строчку снизу.
– Да... По крайней мере, компьютер тоже так думает, – произнес он срывающимся от возбуждения голосом. Покачал головой, словно не смея поверить собственным глазам, и выдохнул: – О, Боже, что, если это правда?
– Что правда? – от своего терминала спросил Эл Калама, но Фил уже вернулся к работе и не услышал вопроса. Тут, прежде чем Эл смог повторить свой вопрос, на его экране тоже открылось окно с несколькими строчками газетного текста – опубликованным в «Чикаго Трибюн» извещением о смерти в результате неназванного «респираторного заболевания» шестнадцатилетнего Кевина О'Коннора.
– Ты не хочешь сказать мне, что происходит? – спросил он Роба.
Роб Силвер, с замиранием сердца следивший за тем, что происходит на экране у Фила, повернулся к Элу.
– Такео Йошихара проводит эксперименты на людях, – сказал он без всякой подготовки. – Сын Катарины – один из тех, на ком он поупражнялся.
Эл тихо свистнул и не стал вдаваться в подробности. Он только спросил:
– Так как бы нам подловить подонка?
– В компьютере, который стоит в поместье, есть директория. В ней – файлы, о которых Катарина говорила перед тем, как уехать. Мы думаем, что в них – информация по проекту.
– А что с парнем? Что с ним-то делать?
На этот вопрос у Роба ответа не было.
Зная, что бесполезно пробовать отвлечь Хауэлла от дела ради таких пустяков, как сотовый телефон, Роб принялся за поиски сам и скоро нашел его в правом нагрудном кармане рубашки Хауэлла. Астроном даже не понял, что происходит.
– Кэт? – произнес Роб в трубку. – Похоже, что ты права. Будь осторожна. – Сказал ей номер экспроприированного только что телефона и дал отбой.
За Катариной был хвост.
Она знала это наверняка.
Машина мигнула огнями, когда Катарина сделала левый поворот на Пуунене. Глядя в зеркало заднего обзора, Катарина видела, как та приблизилась вплотную и, следуя за ней, быстро свернула вправо на Хансен-роуд, напрямик ведущую к Хана-хайуэй.
Откуда он знал, что она поедет этим путем?
Может, в машине жучок?
Ну, конечно. То же приспособление, что автоматически открывает ворота, посылает людям Йошихары сигналы, по которым они могут ориентироваться.
Она дважды подумывала, не срезать ли путь, свернув с Хансен-роуд на узкую дорожную колею наискосок через поле, которая привела бы ее прямо к Куле, но оба раза, притормозив, смотрела на длинную нитку пустынной дороги, теряющуюся в черноте ночи, и малодушно ехала дальше.
Темнота сегодня казалась особенно черной.
Она старалась избавиться от мысли о слежке, объяснить ее страхом, но перед глазами все вставало зрелище распростертого в луже свежей крови тела Кена Рихтера и ужас, который весь день копился внутри, леденил душу. Если они, не задумываясь, пристрелили Рихтера, что помешает им убить и ее тоже?
И когда машина, шедшая позади, вдруг просигналила и обошла ее для того, чтобы растаять в ночи, Катарина вздрогнула всем телом так, что чуть не вывихнула плечо, пристегнутое ремнем.
Если не уймешься, сурово сказала она себе, у тебя никаких шансов спасти Майкла.
Катарина нажала на акселератор, на большой скорости доехала до перекрестка с Хана-хайуэй и через несколько сот ярдов свернула на дорогу, взбирающуюся по склону Халеакала. Стараясь держать себя в руках, она добралась до поворота на Халиймайле, откуда можно было через поля кратчайшим путем попасть на Болдуин-роуд, а там всего миля до Макавао.
Почти неосознанно глаза ее метнулись к фарам, сверкнувшим в поляризованном стекле зеркала заднего обзора.
Закусив нижнюю губу, Катарина перестроилась в ряд на левый поворот.
Машина сзади последовала за ней.
Катарина выжидала почти до самого перекрестка, затем вдавила акселератор и резко крутанула вправо, втиснувшись в столь тесную щель в потоке идущих в гору машин, что водитель той, перед которой она втиснулась, гневно нажал на клаксон. Не обращая внимания, Катарина взглянула в боковое зеркало.
Та машина как ни в чем не бывало повернула налево, и ее габаритные огни исчезли на пути к Халиймайле.
С облегчением вздохнув, но чувствуя себя глуповато, Катарина опять сумела обуздать страх до тех пор, пока не достигла поворота с Олинда-роуд в темный, узкий проулок, что вел к ее дому.
Действуя будто сама по себе, ее правая ступня переместилась с педали газа на тормоз. Форд остановился. Фары, прогнав мрак, освещали обсаженную эвкалиптами дорогу до первого поворота.
Дорога выглядела пустынной.
Не слишком ли?
Воображение Катарины рисовало ей темный силуэт, крадущийся в тени деревьев, подсматривающий в окно, как она собирает сумку в надежде, что наблюдатель поверит, что уж по крайней мере эту ночь она собирается провести в поместье.
Когда они придут за ней?
Воспользуются ли тем, что вокруг дома – покров темноты, в то время как она ослеплена электрическим светом, обманчиво обещающим безопасность?
