Skull.jpg[6].
Video.avi
Оба – с аннотацией, где указывалось их местонахождение, а именно – mishimoto.com.
– Я почти уверена, что название того файла было длиннее, – сказала Катарина. – Похоже, что компьютер искал названия, отвечающие тому, что я видела, а не содержание.
Фил Хауэлл покачал головой.
– Вы сказали, на странице с черепом была отсылка, которая вывела вас на видео. Название того файла, что вы видели, по всей вероятности, относилось к странице с графическим изображением черепа и отсылкой. Эти же – имена собственно файлов.
– Но как же мне их найти?
– Возвращайтесь в офис Роба Силвера, – посоветовал астроном. – «Мишимото» – это название компании Такео Йошихары, из чего, по идее, следует, что mishimoto.com – его частный адрес для пользования электронной почтой. Соответственно, эти файлы находятся где-то в одном из его собственных компьютеров.
– А вы не могли бы вызвать их отсюда?
Хауэлл пожал плечами.
– Возможно, смог бы, будь я опытный взломщик. Но из офиса Роба выйти на них не составит никакого труда, поскольку его компьютер включен в сеть Йошихары. Что до меня, я продолжу работу над моим сигналом. И пожалуйста, – он кивнул на экран, который, между тем, продолжил показ результатов его поиска, – ни слова об этом. Хорошо?
– Клянусь, – сказала Катарина. – И спасибо за помощь. Если найду что-нибудь, дам вам знать.
– Отлично, – ответил Хауэлл. Но минуту спустя, когда Катарина усаживалась в машину, история с черепом уже напрочь вылетела из головы астронома. С его точки зрения, загадочный радиосигнал со звезды, находящейся в пятнадцати миллионах световых лет, был гораздо интересней любого отрытого в земле черепа.
Он снова был на тростниковом поле.
Вокруг него потрескивал огонь, и, хотя пламени было не видно, его сияние подкрашивало ночь краснотой.
Он чувствовал, что огонь подбирается к нему отовсюду, окружает, как охотники окружают свою жертву, так уверенные в успехе, что не боятся шумом выдать себя.
Но страха в нем не было.
Он чувствовал, как первые струйки дыма проникают в ноздри и текут вниз по горлу, в легкие.
Но этот дым на вкус не был похож на обычный, от которого всегда задыхаешься, глаза краснеют, заливаются слезами, а во рту остается горечь.
Сейчас он глубоко вдохнул, наполняя легкие, словно то был соленый морской воздух, принесенный пассатом. И когда дым растекся по всему телу, его преисполнил никогда не изведанный восторг, такая радость бытия, что он показался себе могучим, неуязвимым.
Треск пожара усилился, но кроме этого он слышал и другой звук. Дикий вой, словно кому-то невыносимо больно. Но то был не вой, а шум и свист набиравшего силу огня, продвигавшегося по полю, пожирающего тростник. Огонь был живой, рыскающий, вихрящийся, жадно всасывающий каждую молекулу воздуха, чтобы насытить себя – и без того огромное, но продолжающее расти чудовище.
Но пламени было не видно.
И наконец оно появилось.
Вначале только отблески, едва заметные рыжие всплески, робкие змеиные язычки, пробирающиеся между плотно растущими стеблями.
Он кожей почувствовал приближение жара, и это было какое-то совсем новое ощущение.
Этот огонь, казалось, наполнял его энергией, не обессиливал, а придавал сил. Все его существо стремилось к жгучему, пульсирующему дыханию живого огня, и, куда ни взгляни, всюду листья и стебли никли перед приближающимся жаром, а потом, опаленные, загорались.
Струйки дыма, утолстившись, сжали его в змеиных объятьях, но он и не подумал вырываться, нет, он блаженствовал, впитывая в себя жизненную силу и тесных, пружинистых колец дыма, и самого огня.
Вой стихии наполнял его слух, темнота ночи расступалась перед фейерверком взрывающихся углей. Языки дыма и пламени, танцуя, перевивались.
Околдованный, он протянул вперед руки, словно стремясь вобрать в себя вею энергию пламени.
Он перестал быть тем, за кем охотятся, он слился в одно целое с бушующей стихией и впустил в свою душу дух огня.
Выпрямившись в полный рост, прочно расставив ноги, вскинув руки, он издал ликующий крик охотничьего восторга.
Все тело Джеффа Кины спазматически дернулось вослед крику, и он выплыл из пелены сна. Сон, однако, не прекратился. Жар огня, обжигавший ему лицо всего секунду назад, исчез, а дым – остался. Открыв глаза, он увидел, как клубится вокруг буро-серый туман, такой плотный, что Джефф инстинктивно закрыл их.
Он лежал, не шевелясь, с плотно сжатыми веками, с бьющимся сердцем, но восторга, испытанного во сне, не было.
Теперь его наполнял страх.
Сон был так реален, так похож на то, что происходило на тростниковом поле, в эпицентре огня, сразу перед тем, как люди из желтого фургона схватили его, а Джош Малани умчался в своем пикапе.
В те несколько секунд – несколько секунд, когда он стоял рядом с пикапом Джоша, – он чувствовал себя так классно, как никогда в жизни.
Отчасти это было из-за пожара. Что-то было такое в том, как языки пламени взвивались, и падали, и танцевали, что отзывалось в его мозгу, радовало душу, гипнотизировало. А когда он вдохнул дыма, случилось нечто удивительное.
Беспокойство, мучившее его весь вечер, исчезло, и он почувствовал себя в точности как после разминки на треке, когда он готов к забегу.