Пристальное прочтение Бродского - [24]

Epitaph for a Centaur

1 To say that he was unhappy is either to say too much

2 or too little: depending on who’s the audience.

3 Still, the smell he’d give off was a bit too odious,

4 and his canter was also quite hard to match.

5 He said, They meant just a monument, but something went

astray:

6 the womb? the assembly line? the economy?

7 Or else, the war never happened, they befriended the enemy,

8 and he was left as it is, presumably to portray

9 Intransigence, Incompatibility — that sort of thing which

proves

10 not so much one’s uniqueness or virtue, but probability.

11 For years, resembling a cloud, he wandered in olive groves,

12 marveling at one-leggedness, the mother of immobility.

13 Learned to lie to himself, and turned it into an art

14 for want of a better company, also to check his sanity.

15 And he died fairly young — because his animal part

16 turned out to be less durable than his humanity.[50]

Эпитафия кентавру

1 Сказать, что он был несчастлив, — сказать либо

слишком много,

2 либо слишком мало — смотря с кем говорить.

3 Но запах он издавал довольно мерзкий,

4 да и угнаться за ним на скаку было не легко.

5 Он говорил, что его замышляли как памятник, но что-то сбоило:

6 утроба? конвейер? экономический спад?

7 Или просто войны не случилось, с врагом помирились,

8 и он остался как был — видимо, чтоб воплощать

9 Непреклонность, Несовместимость — нечто, что подтверждает

10 не уникальность и не добродетель, а лишь вероятность.

11 Годами, как облако, он бродил по оливковым рощам,

12 дивился на одноногость — мать неподвижности.

13 Научился лгать себе и сделал это искусством

14 (в отсутствие лучшего общества, и чтобы не спятить).

15 И умер совсем молодым — оттого, что его животная часть

16 оказалась менее прочной, чем человечь[51].

Итак, «кентаврический» цикл Бродского[52] становится пятичастным, но лишь в обновленной англоязычной своей версии: авторского русского прототипа английская Epitaph… не имела, — значит, изначально, уже во время сочинения адресовалась исключительно иностранному читателю. Эту особенность можно считать первой чертой, отличающей и отделяющей пятое стихотворение от четырех других, предыдущих.

Автономность пятого текста видится также в его заглавии. Прежде всего, существительное Centaur, присутствующее во всех текстах цикла, стоит здесь в форме ед. ч. (ср. также содержания «Кентавров I–IV», где речь, пускай и по-разному, но всякий раз ведется именно о кентаврах, — и Epitaph…, где героем выступает один кентавр). Во-вторых, в заглавие введена лексема Epitaph, нарушающая прежний принцип озаглавливания, которым, при помощи римских цифр, устанавливался и подчеркивался «правильный» порядок следования текстов. И здесь уместно заметить, что построение цикла было разным для русской и английской версий: английские Centaurs были расположены так: Centaurs I («They briskly bounce out of the future and having cried «Futile!»…»), Centaurs II («Part ravishing beauty, part sofa, in the vernacular — Sophie…»), Centaurs III («A marble-white close-up of the past-cum-future hybrid…»), Centaurs IV («The instep-shaped landscape, the shade of a jackboot, with nothing moving…»), Epitaph for a Centaur. Таким образом, по сравнению с русским прототипом, англоязычные части Centaurs I и Centaurs II меняются местами, то есть на первое место (в сильную позицию цикла) выдвигается теперь текст о «кентаврах будущего», после которого следует стихотворение о любовном свидании кентавров с посещением ими театра.

Среди формальных отличий текста Epitaph for a Centaur, заключающего собой цикл, отметим также оригинальную схему рифмовки. Нетрудно заметить, что все 5 стихотворений цикла демонстрируют вариативность рифменных рисунков. «Кентавры I»: АБАБВГВГДЕДЕЖЗЖЗ (четыре четверостишия с перекрестными женскими рифмами); «Кентавры II»: АБАБВГВГДЕДЕЖЗЖЗ (четыре четверостишия с перекрестными женскими рифмами); «Кентавры III»: ААББВВГГДДЕЕЖЖЗЗ (четыре четверостишия c парными женскими рифмами); «Кентавры IV»: АбАбвГвГдЕдЕжЗжЗ (четыре четверостишия c перекрестными рифмами; по месту ударения женские рифмы чередуются с мужскими). В английской версии, в целом, выдерживается тот же рисунок. Схема рифмовки Epitaph for a Centaur иная: aBaBcDcDeFeFgHgH (четыре четверостишия c перекрестными рифмами; во втором, третьем и четвертом четверостишиях возникают редкие для английского стихосложения дактилические рифмы, чередующиеся с мужскими).

Теперь сосредоточимся на содержательной стороне стихотворения Epitaph for a Centaur. За точку отсчета в исследовательской интерпретации примем то положение, что художественный текст, поэтический в ничуть не меньшей (если не большей) степени, представляет собой продуктивную динамическую структуру, чье содержание явлено прежде всего во взаимодействии заложенных в ней частных смыслов, развивающих изначальный авторский замысел «от начала до конца» текста, от его заглавия к последней строке, предложению, слову.

В двух полнозначных лексемах заглавия актуализирован (провозглашен, т. е. «обещан» читателю) античный топос последующего текста. Epitaph («эпитафия») определяется как надгробная надпись, часто стихотворная; как жанр, эпитафия ведет свое начало со времен Древней Греции и Рима