Пришелец и пенсионерка - [20]

— Езжай быстрее! — скомандовал барин.

Машина мчалась с неимоверной скоростью. Иногда даже уши закладывало, как в самолете. Пленники так устали, что начали мечтать о хороших условиях, которые им пообещал барин. Они почему-то верили его обещаниям.

Надо расслабиться, не впадать в панику, не терять разума, с горечью уговаривала себя Зинаида Васильевна. Что нам еще остается? Это единственная возможность для жертвы пережить подобные ужасы. И почему это мне такие испытания на старости лет? А чтобы жизнь медом не казалась! Слава Богу, пока они издеваются над нами умеренно. А если получится помыться и поспать, то мы что-нибудь придумаем. Потом она почти убедила себя, что все еще не так плохо, и молодым хуже, чем ей. Все-таки ее жизнь в общем прожита, а с ними неизвестно что будет. Хорошо бы этот папаша, который так и не заправился из-за встречи с нами, догадался заявить в полицию. Ведь вся его семья видела, что здесь что-то подозрительное и опасное. Но скорее всего они промолчат и постараются забыть, как дурной сон. Большинство людей так устроено, и не надо никого осуждать, у нормального человека это защитная реакция, — не каждый может быть героем.

Вот чего никто из троих пленников не ожидал, так это того, что они смогут заснуть в машине после всего, что с ними случилось. Но это произошло. Их сон походил на тяжелое забытье, прерываемое слезами и вскриками. Иногда кто-то из них просыпался со стоном, пытался вскочить, но переутомление было так велико, что он снова почти замертво падал на сиденье и спал дальше.

Армии Фендель не был героем. Люди в джипе не просто ему не понравились, они его до смерти напугали. Особенно двое на переднем сиденье. Но и на заднем сиденье три не совсем нормальные физиономии с сосисками в руках смотрели на него до невозможности вытаращенными немигающими глазами, в которых он прочел мольбу о помощи. Правда, все это могло ему показаться. Он видел их долю секунды, не больше. Он вспомнил, как его малыш Вилли внезапно замолчал, а потом громко заплакал, увидев что-то страшное.

— Криста! Я все-таки никак не могу забыть эту встречу. — Он обратился к жене, которая то засыпала на мгновенье, то просыпалась, хотя очень хорошо знала, что спать нельзя, чтобы муж, не дай Бог, не поддался сонному инстинкту.

Они порядком утомились после посещения родителей Кристы. Ее отец недавно перенес второй инфаркт. Врачи предупредили, что и после первого инфаркта операция не была показана, а теперь стало еще хуже, и, наверное, надо было все-таки оперировать сразу, несмотря на диабет и прочие осложнения. Поэтому старый Штаубах непременно хотел видеть дочь с зятем, чтобы серьезно поговорить с ними о будущем.

Но разговора не получилось. Малышня, давно не видевшая дедушку с бабушкой, громко вопила, лезла к деду на колени, не давала слова сказать. Конечно, можно было призвать малышей к порядку, но старики так умилялись! Они с удовольствием возились с внуками и решили отложить разговор до следующего раза, когда Армии и Криста приедут без детей.

Был великолепный, но грустный день. Фендели заметили, как сильно дед похудел, как он задыхается, как изо всех сил старается выглядеть бодро. В глазах у него появилось новое, невиданное ранее выражение сильной озабоченности и некоторого отстранения. Он будто прислушивался к тому, что происходит у него внутри. Мать тоже страдала, но упорно делала вид, что все прекрасно. Таков был обычный кодекс поведения всего семейства — демонстрировать даже самым близким родственникам оптимизм и бодрость, чего бы это ни стоило. Когда дед забывал о своем недомогании, он дурачился, выглядел сверхвеселым.

Криста от этого еще сильнее расстроилась, она хорошо знала отца и понимала, как тяжело ему притворяться. Они с Армином тоже участвовали во всеобщем семейном веселье. И как всегда во время посещения родителей они чересчур много съели и чересчур много выпили пива. Господин Фендель сожалел, что переел и перепил, последнее время переедание нехорошо на него действовало. Особенно тяжело вести машину на слишком сытый желудок.

Ребятишки давно заснули на заднем сиденье, и было непривычно тихо.

— Армии, — сказала Криста, чуть не плача, — я вижу, куда ты клонишь. Скажи, зачем мы на ночь глядя поедем в полицию? Детям завтра в школу. Они уже спят как убитые. Дорогой мой, ты же сам сказал, что эти люди иностранцы. Мы не можем во все на свете вмешиваться. У нас столько своих проблем! Ты же заметил, как папа выглядит. На нем лица нет, а тебя волнует непонятно что! К тому же, о чем конкретном ты можешь заявить в полицию? Одни пустые подозрения. Просто какие-то люди сидели в машине, ели хот-доги и молчали. Но больше ничего не случилось!

— Мамочка! — неожиданно произнес проснувшийся Вилли.

— Спи, сыночек, — сказала Криста, — скоро будем дома.

Ребенок совсем не собирался спать.

— Эти дяди в черной машине разбойники и людоеды.

Криста ненатурально засмеялась:

— Какие разбойники, какие людоеды? Что ты болтаешь! Это только в сказках бывают людоеды!

Вилли продолжал упрямо:

— А страшный зеленый дяденька меня поднял!

Криста произнесла недовольно:

— Ну что ты выдумываешь, малыш. Просто ты очень устал. Посиди тихо, мы скоро приедем.