Пришельцы. Выпуск 1 - [43]

Видишь, мы с Цулпом как хранители, няньки… ухаживаем. Или как садовники — тоже ухаживаем, как за цветами.

А что? Может, все мы пригодимся потом для жизни самого прекрасного в мире цветка? Может, потому и пришел тараканий король? И нельзя было ждать, пока мы умрем постепенно? Вдруг этот цветок нужен кому-то сейчас?!..

Э, ладно, проваливай отсюда.

Однажды к нам приехали чужие. Из любопытства. Как ты. Просто так к нам и не поедешь, верно, Цулп? Верно, я и говорю. Вон и Шелкоп кивает. Поосторожнее бы он кивал: на прошлой неделе с него так и посыпались уши, глаза, нос… Намаялись мы с ним, пока приводили в порядок.

Ну, приехали чужие, посмотрели. И уехали. Ха. Разумные ребята, не то, что ты, журналист. Мы с Цулпом не стали говорить, что мы единственные живые. Намазали друг друга синькой, зеленкой, сажей, сделали одинаковые лица и вышли к ним, глядя сквозь.

Ну, в общем, им повезло, что усмешка тараканьего короля растаяла до них. Она была всюду. Взглянешь — и прощай, жизнь, прощай, смерть, здравствуй, город мертвецов!

Ха-ха… Х-ха… Умотали живые. Умота-али. Да-а.

А мы с Цулпом так и не можем теперь превращаться в живых.

1 апреля, 2 мая 1995

Синяя борода и синяя косичка

Поля пришла в бар вечером, перед его открытием, чтобы записать с Гошей инструментальную музыку на ее кассету. Она плохо чувствовала себя и надеялась расправиться с делом поскорее. В вестибюле Поля посмотрела в зеркало и поморщилась: ее толстая черная коса сегодня густо отливала синевой, так густо, что было немного неприятно. И что только делать с проклятыми волосами — обрить, что ли?!

В баре сидел Сергей — мужчина лет за тридцать, плотный, кряжистый, с серыми глазами, коротко стриженной черной шевелюрой, которая голубела в свете неярких ламп. Его неторопливость, невозмутимость притягивали Полю, она всегда радостно зажигалась, когда встречала его в зале бара, а уж когда он присаживался рядом, у Поли предательски дрожал голос и немели коленки. Ба, да он сбрил бороду! Надо же, он так ею гордился — аккуратной, окладистой, блестящей… Н-да, она пришла слишком рано: кроме Сергея здесь витал только дух вчерашней разгульной ночи — обычной для роскошно-престижного заведения.

Поля улыбнулась Сергею. Покраснела. В воскресенье он проводил ее до дома. Падал снег, засыпанные деревья тихо дремали, успокоенные безветрием, Сергей что-то говорил — без рисовки и важности, очень просто и мало; она слушала и с замиранием сердца ждала, когда он предложит руку, чтобы ей не поскользнуться на тротуаре, потом — когда он обнимет ее, поцелует… Он не сделал ни одной попытки дотронуться до Поли, и она была слегка разочарована, но отчего-то даже благодарна ему.

Сергей скупо улыбнулся девушке и сказал:

— Привет, Поля. Ты рановато: Гоша никогда не появляется в эту пору.

— Да? — кротко сказала Поля. — Как жалко… Ну, я подожду. Можно, Сергей? Я не помешаю, честное слово. Я просто посижу здесь у стойки, ладно?

— Сиди, конечно, — согласился Сергей и сел на соседний стул. — Ты когда собираешься уходить?

— Не знаю, — оживилась Поля. — Вот поищем с Гошей кассету, и пойду. А что? Уже надоела?

— Нет, — сказал Сергей. — Я тебя провожу.

Поля помолчала, пытаясь охладить жар на щеках.

— А может, не надо, Сергей? — робко спросила она.

— Что так?

— Узнает твоя жена… — пробормотала Поля с грустью.

— Жена? — глядя на нее в упор, повторил Сергей. — Почему ты решила, что у меня есть жена?

— Да у вас тут все женатые, — пояснила Поля. — Я уверена, что и ты…

Сергей потрогал голый подбородок — непривычно пока без бороды. Ну, ничего, отрастет, время будет.

— У меня уже нет жены, — доверительно сказал Сергей и положил теплую ладонь на ее руку.

— Нет жены? — удивилась Поля и обрела надежду. — Ты развелся?!

— Нет. Я убил ее, — просто сказал Сергей.

— Убил?!

Поля вспыхнула еще жарче и положила поверх руки Сергея свою ладонь. Его кожа обжигала.

— Почему? — нежно прошептала Поля.

Он вздохнул — не жалея, не терзаясь, — возможно, вспоминая или набирая в грудь побольше воздуха.

— Я разлюбил ее, — ясно сказал Сергей.

Голубизна его больших светлых глаз ласкала Полю. Она легонько вздохнула, улыбнулась и приникла к его руке, уютно устроившейся на ее пальцах.

— Ты разлюбил ее, — эхом повторила она. — И убил…

— Три дня назад, — вымолвил Сергей.

— Три дня?

— Да. Три дня назад, — бесстрастно подтвердил Сергей.

Какая тишина в предвечернем баре! Скоро появится Гоша, потом другие, возникнет дымок шума, и шум лучше сохранит тишину возле них, чем сама тишина.

— Я люблю тебя, — признался Сергей и ровно спросил: — Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, — выдохнула Поля и затрепетала в его объятиях. — Да, — повторила она, и Сергей уловил губами движение ее губ.

— Что ж, — сказал Сергей. — Пойдем. Жить будем у меня.

— Погоди, — прошептала Поля, блестя глазами. — Ты не спросил, свободна ли я…

Он сузил глаза, поджал губы.

— Н-ну? Ты свободна? — настороженно спросил он.

— Да! Я свободна! — воскликнула Поля. — Теперь, свободна!

— Теперь? — не понял Сергей.

— Я убила мужа вчера вечером, мой любимый, — промурлыкала Поля, прижимаясь к остолбеневшему Сергею, и оскалила мелкие зубки. — Я разлюбила его!