Пришельцы в Гусляре - [70]

– Не беспокойся, это только фанеровка, – говорит шкаф.

– А кто же будет по хозяйству? – беспокоится Удалов. – Кто будет обед готовить, за детьми ухаживать?

– Ничего, – отвечает шкаф. – Ты двигайся, заботься, а я постою.

Удалов был готов к дальнейшим чудесам и потому не очень удивился, когда собравшаяся за завтраком семья Попси-кона оказалась иной, чем вчера. Самого Попси-кона Удалов узнал сразу, а вот милая Кукси предстала в образе толстой обезьянки и засмеялась, когда Удалов пытался отогнать животное от стола, чтобы не утащило коржики.

Кто из остальных родственников сменил за ночь обличье, а кто остался в старой шкуре, Удалов выяснить не смог, да и не стал углубляться в расспросы. Захотят – сами скажут.

После завтрака Попси-кон повел Удалова в музей.

– Здесь у нас скучновато, – сказал Попси, когда они шли через тенистый парк. – Население невелико, жизненный уровень высокий, а культура развита слабо. Скучаем.

– Слушай, – не выдержал Удалов. – Что это у вас происходит? Сначала девушка, потом обезьяна? Неустойчивость какая-то.

– Да, – согласился Попси-кон, – это у нас от скуки. Кстати, Кукси вроде бы раза в три меня толще. Я, правда, давно ее не видел.

– А где ее естественный вид? В шкафу висит?

– Кто знает…

– И трудно в естественный вид вернуться?

– Ну уж нелегко, – согласился Попси-кон.

– А как же преступность? Ведь раздолье для злоумышленников, если у людей внешность меняется. Скрыться легко.

– Ну, с этим мы справляемся, – возразил Попси-кон. – Проследить всегда можно.

Навстречу им шла группа молодых людей. При виде экзотически одетого и экзотически выглядевшего Удалова молодые люди остановились и, как по команде, вынули из карманов мячики с грецкий орех размером и с улыбками протянули Удалову.

Удалов нерешительно взглянул на Попси-кона.

– У меня ничего в обмен нету, – сказал он.

– И не надо, – ответил Попси-кон и велел молодым людям проходить дальше.

Те спрятали шарики в карманы и послушно удалились.

– Неловко получилось, – огорчился Удалов. – Мы их не обидели?

– Нет. Ты же иностранец, тебе уезжать скоро.

– Это меня не оправдывает, – сказал Удалов. – Надо было значков захватить, сувениров.

На улице возле музея Удалова окликнули.

– Эй, – сказало небольшое развесистое деревцо. – Давай, а?

К Удалову протянулась тонкая ветвь, в которой был зажат шарик.

– Нету, – сказал Удалов. – Нет у меня никакого обмена.

В музее Удалов получал эстетическое наслаждение, а Попси-кон шел рядом и радовался, что угодил другу. Все шло нормально до тех пор, пока в одном из залов они не столкнулись с экскурсией, которую вела очень крупная полная женщина с гривой рыжих волос.

– Какая красота! – вырвалось у Попси-кона.

– Нравится? – спросил Удалов. – Признаю. Но не в моем вкусе.

– Это моя мечта, – признался Попси-кон.

– Тогда знакомься, – предложил Удалов. – Если жена не возражает.

– Она не возражает, – ответил Попси-кон. – Она сегодня, если не ошибаюсь, ветеран-железнодорожник. А ты не обидишься? – спросил Попси-кон. – Вроде бы по законам гостеприимства…

– Забудь, – успокоил его Удалов. – Гостеприимство не в этом. Главное в человеке – душа, а формальности оставим дипломатам.

Эти слова убедили Попси-кона. Он направился к экскурсоводше, вынимая из кармана шарик.

Экскурсоводша улыбнулась Попси-кону и сказала слушателям:

– Простите, я сейчас к вам вернусь.

Ой, как у них здесь все просто, подумал Удалов. Даже не познакомились толком. И перед его женой неловко…

Из деликатности Удалов отвернулся и стал смотреть на полотно, изображающее сельскую сцену в момент уборки урожая. Любовался он картиной минуты две, не больше, и вернулся к действительности оттого, что его вежливо тронули за плечо. Рука была мягкой и крупной. Удалов обернулся. Рядом стояла женщина-экскурсовод.

– Пойдем, – сказала она. – Я хочу тебе, Корнелий, показать зал современной скульптуры.

Взгляд Удалова метнулся к группе экскурсантов. Его друг Попси-кон уходил из зала, уводя за собой группу, и даже не обернулся.

Оттолкнув женщину, Удалов метнулся к выходу.

– Попси! – закричал он, нарушая тишину. – Попси, куда ты?

Попси исчез, а внушительная женщина крепко схватила Удалова за рукав.

– Не хватайте, гражданка! – возразил Корнелий. – У меня жена на Земле осталась. Мне это ни к чему.

– Ах, Корнелий, Корнелий, – сказала женщина, не ослабляя хватки. – Ты же не возражал.

– Против чего? – удивился Корнелий. – У нас с вами разговора ни о чем не было. Я вас вообще первый раз вижу.

– Нет, – возразила женщина. – Погоди, я объясню. Садись.

– А мой Попси тем временем исчезнет? Я в этом городе даже дороги домой не найду.

– Я и есть твой Попси, – прошелестела пышная женщина.

– А там?

– А там – экскурсоводша. И я благодарен тебе, Корнелий, что ты не помешал мне воплотить давнюю мечту – побыть в облике настоящей красавицы…

– Объяснитесь… – Удалову трудно было перейти с этой женщиной на «ты», хоть она и претендовала на роль его друга.

– Понимаешь, Корнелий, – сказала женщина, – ты же сам сказал: главное в человеке – душа. Я поменял только телесную оболочку. Мой ум, мои чувства – все сохранилось. Я ощущаю мир как женщина-экскурсовод, я постигаю вселенную, обогащая себя новыми впечатлениями и открытиями. Но внутри – это все равно я, Попси-кон, твой друг. И если не веришь, я скажу тебе, что живешь ты, Корнелий Иванович Удалов, в городе Великий Гусляр, на Пушкинской улице, в доме номер шестнадцать, где еще недавно я пил чай в обществе твоей жены Ксении и твоего соседа Саши Грубина. Как ты понимаешь, такой информацией на всей нашей Палистрате обладаю лишь я, Попси-кон.