Пришельцы с Земли - [86]

— О чем вы думали во время последнего транса? — спросил Варгор высоким от напряжения голосом. — Удалось ли создать какой-нибудь план?

— Нет, ваше высочество, — провибрировал Мечтатель. — До тех пор, пока доступные нам факторы остаются неизменными, логически мы не можем делать ничего кроме того, что уже делаем. Когда появится новая информация, я немедленно все переосмыслю. Нет, я продолжал размышлять над тем, какова должна быть философская основа Второй Империи.

— Какой еще Второй Империи? — с горечью фыркнул Варгор.

— Той, что будет… когда-нибудь, — тихо ответила Таури.

Мудрые глаза Мечтателя остановились на Саундерсе и Белготае.

— Если вы позволите, — мысленно произнес он, — мне хотелось бы просмотреть все уровни вашей памяти — сознательной, подсознательной и клеточной. Мы так мало знаем о вашем времени. — Увидев, что они колеблются, он добавил. — Заверяю вас, сэры, что нечеловеческое существо, которому уже больше полумиллиона лет, умеет хранить тайны, и, конечно же, не станет морализировать над вашими поступками. К тому же сканирование все равно будет необходимым, если мне придется научить вас современному языку.

Саундерс отбросил сомнения.

— Начинайте, — бесстрастно произнес он.

На мгновение он почувствовал слабость, глаза застлала пелена, а по каждому нерву его тела пробежала тончайшая дрожь.

Таури положила руку ему на пояс, удерживая от падения.

Все тут же прошло. Изумленный Саундерс потряс головой.

— И это все?

— Да, сэр. Мозг Вро-Хи способен одновременно обрабатывать неограниченное количество информации. Но заметили ли вы, добавил он с намеком на усмешку, — на каком языке вы задали вопрос?

— Я… что? — Саундерс непонимающе взглянул на смеющуюся Таури. Резкие, с открытыми гласными слова вырвались из его рта:

— Я… клянусь всеми богами… теперь я умею говорить на стелларианском!

— Да, — услышал он мысль Мечтателя. — Центры речи в мозгу на удивление восприимчивы, в них легко вложить что-то новое.

Метод инструкции не будет работать столь же хорошо в случае информации, требующей другие способности, но вы должны признать, что это удобный и эффективный способ изучения языка.

— В таком сл'чае, со мной этот номер не пр'йдет! — весело произнес Белготрай. — Я всегда был тупицей в смысле языков.

Когда Мечтатель закончил, он сказал:

— Надеюсь, вы не поймете меня превратно, если я скажу, что все смелое и честное, увиденное мною в умах вас обоих находится под влиянием легкого невроза, который все существа вашего уровня эволюции не могут не накапливать. Если пожелаете, я был бы рад избавить вас от него.

— Нет уж, благодарю, — сказал Белготай. — Мне нравится мой маленький невроз.

— Я вижу, вы спорите, оставаться вам здесь, или нет, продолжил Мечтатель. — Вы будете ценны для нас, но хочу откровенно предупредить вас об отчаянном положении, в котором мы сейчас находимся. Мы живем в не очень приятное время.

— Из того, что я видел я понял, — медленно ответил Саундерс, — что любой золотой век кажется таким только с поверхности. Внешне они могут быть привлекательными, но в них самих уже таятся семена их гибели. Поверьте мне, что путешествовать с надеждой гораздо лучше, чем прибыть куда-то.

— Верно, это было истиной во все прошлые века. И это же было великим просчетом Вро-Хи. Нам следовало бы об этом задуматься, имея за спиной десять миллионов лет цивилизации. — В его рокочущем мыслеимпульсе пробилась трагическая нотка. — Но мы полагали, что раз мы достигли статичного физического состояния, в котором все границы познания находятся внутри наших разумов, все существа и на всех уровнях эволюции могут и должны развить в себе такую же идею.

С нашей помощью, а также с применением научной психодинамики и крупных кибернетических устройств стала возможна координация миллиардов планет. В своем роде это было совершенство — но для несовершенных существ совершенство равно гибели, и даже Вро-Хи потерпели множество неудач. Я не могу полностью объяснить вам нашу философию — это потребует применения концепций, которые вы не в состоянии полностью воспринять — но вы видели проявление великих законов в подъеме и падении культур. Мне удалось строго доказать, что постоянство — внутренне противоречивая концепция. Не существует конечной цели, к которой надо стремиться, и никогда не будет.

— Выходит, Вторую Империю не ждет ничего, кроме нового упадка и хаоса? — усмехнулся Саундерс. — Тогда зачем же вы к ней стремитесь?

Задумчивое молчание прервал отрывистый смех Варгора.

— Да какой смысл планировать будущее вселенной, когда мы сами всего лишь объявленные вне закона изгнанники, ютящиеся на заброшенной планете? Анварды идут! — Он опомнился, и на его лице появилось то выражение, которое нравилось Саундерсу. Они идут, и мы мало что можем сделать, дабы остановить их, сказал Варгор.

— Но мы сразимся с ними. И это будет такая битва, какую бедная старая Галактика еще никогда не видела!

* * *

— О, нет… нет… нет…

Слова надломленным возгласом боли срывались с губ Варгора, смотревшего на мерцающее и расплывающееся изображение на большом экране межзвездной связи. Ужас был и в глазах Таури, мрачность в сжатых челюстях Хунды, печаль многих безнадежных столетий в золотистом взгляде Мечтателя.