Пришельцы с Земли - [52]

Он вспомнил, что тигры в старые времена были очень приспособляемыми животными, граница их обитания распространялась до Сибири. Но его оригинал был родом из тропиков. «Черт побери!» — ругнулся он, и громовой рык прокатился по лесам.

Но потом наступили сухие, ясные дни с дикими ветрами, зовущими с высоких бледных небес, с упавшими листьями, вьющимися в водовороте ветров и смеющимися своим тонким, хрустящим смехом. В небесах кричали гуси, направляясь на юг, и трубный глас оленя раздавался в ночи. Воздух был опьяняющим, тигр катался в траве, мурлыкал, как приглушенные раскаты грома, и выл на огромную оранжевую луну, когда она вставала. Мех его стал гуще, он больше не чувствовал холода, разве что острое покалывание в венах. Теперь все его чувства обострились, он жил с настороженностью, как будто ходил по острию ножа, и научился ходить по опавшим листьям, как тень.

Бабье лето, длинные ленивые дни, как восставшая из праха весна, огромные звезды, терпкий запах гниющей растительности, и его человеческий разум вспомнил, что листья похожи на золото, бронзу и пламя. Он ловил рыбу в ручьях, зачерпывая свою добычу одним резким движением лапы, он рыскал в лесах и выл на высокие горы под луной.

Когда вернулись дожди, серые, холодные и мокрые, мир утонул в море слез. По ночам был мороз, от которого немели его лапы, а звезды блестели ярче, и сквозь холодную тишину он мог слышать отдаленный шум моря. Становилось все труднее подкрадываться, и он часто голодал. Но теперь он не слишком обращал на это внимание, но переживал из-за прихода зимы. Возможно, ему лучше вернуться.

Однажды ночью выпал первый снег, и утром мир был бел и спокоен. Он с трудом прокладывал себе путь, рыча от злости и размышляя, не пойти ли ему на юг. Но котам не свойственны долгие путешествия. Он смутно припомнил, что Ави может дать ему еду и крышу над головой.

Ави… на мгновение, когда он попытался вспомнить ее, то подумал о золотом в темных полосах теле, и резкий кошачий запах наполнил пещеру над старой широкой рекой. Он покачал своей массивной головой, злясь на себя и на весь мир, и постарался вызвать в своем воображении ее образ. Черты лица были размыты в его памяти, но он вспомнил запах и низкую приятную музыку ее смеха. Он пойдет к Ави.

Он прошел по голому лесу надменной походкой царя, и вот он уже стоял на пляже. Море было серым, холодным и огромным, оно с ревом бросало свою белую гриву на берег, и летящая морская пена попала ему в глаза. Он зашагал по кромке, пока не увидел ее дом.

Он был странно тих. Тигр прошел через сад. Дверь была открыта, но внутри было пустынно.

Может быть, она уехала. Он свернулся клубком на полу и заснул.

Позднее он проснулся, голод терзал его внутренности, и все же никто не пришел. Он вспомнил, что она хотела уехать на юг на зиму. Но она не должна была забыть о нем, она должна наведываться сюда время от времени. Но в доме сохранился лишь слабый ее запах, ее не было тут долгое время. И все было в беспорядке. Ей что же, пришлось уехать поспешно?

Он подошел к созидателю. Он не мог припомнить, как он работает, но вспомнил процесс заказа и нажатия выключателя. Он навалился на рычаг всей силой своей лапы. Ничего не произошло.

Ничего! Созидатель не работал.

Он зарычал в разочаровании. Постепенно им завладел недоуменный страх. Все шло не так, как нужно.

Но он был голоден. Ему придется попытаться добыть себе еды самому, и тогда позднее он придет сюда в надежде найти Ави. Тигр пошел назад в лес.

Теперь он чуял жизнь под снегами. Медведь. Раньше они с медведями находились в состоянии выжидательного нейтралитета. Но этот спал, не приняв мер предосторожности, а его желудок взывал к еде. Он несколькими сильными движениями смел его укрытие и бросился на животное.

Опасно будить медведя, который находится в спячке. Этот проснулся быстро, внезапно его тяжелая лапа нанесла удар, и тигр отпрыгнул, кровь струилась с его морды.

Н а него нашла дикая ярость, неистовое бешенство, которые заставили его сделать прыжок вперед. Медведь рявкнул сердито и обнял себя лапами. Они стали сближаться, и неожиданно тигр начал сражаться за свою жизнь.

Он не помнил о сражении ничего, кроме красного водоворота шока и злобы, метания в снегу и ручьев пролитой крови на холодном воздухе. Удары, укусы, царапины, гром ударов по его ребрам и черепу, горячий привкус крови во рту и нелепость смерти, которая кричала и непрерывно вертелась у него в мозгу!

Наконец он зашатался, обливаясь кровью и рухнул на поверженного медведя. Лежал он там долго, и поблизости рыскали дикие собаки, поджидая, когда он умрет.

Некоторое время спустя он слабо пошевелился и съел немного медвежьего мяса. Но уйти он не мог. Его тело было сплошной открытой раной, его лапы подгибались, одна из них была сломана и раздроблена огромной челюстью. Он лежал подле мертвого медведя в развороченной берлоге, и медленно на него падал снег.

Сражение, агония и близость смерти вызвали все его прежние инстинкты. Но все еще пребывая в облике тигра, как и все представители тигриного рода, он облизывал свое порванное в клочки тело и глотал куски подгнивающего мяса пока шли дни, а он ждал, когда к нему вернутся прежние силы.