Пришедшие с другой стороны - [12]

Минька и Клуша мгновенно прыснули с дивана, тут же исчезнув с глаз — растворившись в воздухе, оставив после себя зеленые искры, быстро растворившиеся в воздухе.

Только Михаил прекрасно видел, как их сгустки энергии, в которых они превратились, переместились явно на чердак и там затихли.

Кот спрыгнул на пол и залез на стул, который стоял рядом с диваном. Мирон вздохнул и тихо растворился в воздухе, не оставив ни следа. Наверное, в баню ушел…

Михаил еще посидел, потом спохватился и отправился спасть в свою комнату, которая была рядом со спальней его родителей, которые дед специально расположил неподалеку друг от друга, когда рождение внука еще и не планировалось, да и отец еще свою будущую жену в глаза не видел.

Он еще поворочался на кровати, обдумывая произошедшее, потом плюнул про себя и постарался уснуть, незаметно для себя провалившись в глубокий и здоровый сон.

ГЛАВА 3 ВСТРЕЧА С ВЕДЬМОЙ

Утром он проснулся и сначала не мог понять, что ему давит на грудь. С удивлением обнаружил, что на его груди сидит Васька и тихо мурчит.

— Кыш, дышать нечем, — хриплым спросонья голосом сказал Михаил в эту наглую морду. — Ща по мордасам дам.

— Какие мы нежные… — услышал уже рядом с кроватью, где сидел с наглым видом кот, отчего Михаил подскочил на кровати и уставился на кота. Значит ему это не приснилось: домовые, кикимора и говорящий кот, как изначально подумал он, проснувшись утром! М-да, ну значит так тому и быть.

— Василий, а что за соседка, про которую говорили вчера? — заинтересованно спросил он у кота, который тут же, как Михаил встал, оккупировал его кровать. Правда тут же был согнан, так как Михаил приступил к заправлению кровати.

— Да есть, одна… Если бы не сливки и молоко, то мы бы прогнали её… Да ты её знаешь. Это Наталья Валерьевна, — вдруг выдал кот. — Нехорошая она, присосалась к источнику Силы, и ходить и ходить… Дед не любил её, но не гнал отсюда. Всё-таки местным помогала, изредка. Хотя вражье они семя…

— В смысле? Что значит «Они», и почему вражье семя? — удивился такой отповеди Михаил. Сначала не поняв, чем коту не нравится соседка, которая жила неподалеку от них. Ни в чём плохом раньше она как-то не была замечена.

— Такое видеть надо! Ты теперь можешь, как перстень тебя признал, а это лучше, чем я тебе объяснять буду, — заявил кот и тут же удрал из спальни.

— Это чего, опять? Опять какая-то хрень? А ну стой, половик для блох, — бросился Михаила за наглецом.

Не успел он догнать кота, который в обычной манере юркнул на второй этаж по лестнице, как во дворе дома раздался чей-то женский голос:

— Васька, иди сюда, я сливки и молоко принесла тебе и Миньке с Мироном.

«Опаньки, а вот и соседка пришла, надо пойти встретить», — Михаил пошел по направлению к выходу, плюнув на кота. Выйдя на крыльцо, он решил поздороваться с гостьей.

— Здравст… э-э-э… те, — промямлил он, увидев перед собой пришедшую соседку, которую несколько раз видел, теперь просто оторопел.

Сначала он увидел перед собой давно знакомое лицо женщины лет 40–45, но вдруг этот образ «поплыл»: казалось из-под лица женщины проступает другое лицо — образ более старой женщины на вид лет 60–70. Хотя… скорее даже больше…

Фигура почти не изменилась, а черты женщины более молодой и пожилой женщины, то сливались, то опять расслаивались. Шла постоянная смена «личины» и настоящего лица. Михаил сделал вывод, что он может видеть настоящий образ женщины, а не то, что он видел ранее.

Да и вот по её телу, как и по телам домовых и кикиморы струились потоки Силы, потусторонне подсвечивая тело, что выглядело очень необычно у живого человека. Только цвет Силы у неё был более насыщенным — изумрудным с благородным оттенком.

— Здрав будь, Хранитель! — ойкнула женщина, увидев на крыльце Михаила и поклонилась ему в пояс, как записной японец. Тфу, вернее японка.

— Вы это зачем… того… ну кланяетесь? — выдохнул Михаил, не поняв, зачем она это сделала.

— Так вы же Хранитель, надо уважение показать, — настороженно сказала женщина, смотря на него.

— Зачем?

— Так положено! — поджала губы женщина.

— Да, хм… Ну, здравствуйте… Даже не знаю, что сказать.

— Да не надо ничего говорить. Я вот, после того, как умер ваш дед, извините, я стала Василию, да Миньке с Мироном молоко и сливки носить, чтобы с голоду не умерли. Хотя домовым оно не шибко к надобности, а вот животину жалко.

— Ой, да сдались мне ваши молоко и сливки, я и так могу прожить, — небрежно произнес кот, который сидел на крыльце дома, вылизывая свою шерстку. — Мне и мышей хватает.

Михаил возмущенно посмотрел на кота. Вот наглец, то он за сливки из дома кикимору с домовым в лес хочет выгнать. А тут, вишь, сливки и молоко ему не нужны!

— Василий!.. — укоризненно попенял он коту. — Вы его извините… А ты почему при ней говоришь? — уставился он на кота. — А вдруг чего?..

— Да она всё прекрасно знает, чужому точно не скажет. Не в её это интересах. Да и сама она…

— А вы простите кто? — после отповеди кота, спросил Михаил уже настороженно посмотрев на женщину, припомнив, что ему говорил кот в спальне про «Они» и вражье семя.

— Ведьмы, мы, местные. В смысле я… Ведьма! — смутилась Наталья Валерьевна, потупившись и отведя взгляд.