Пришедшие из мира имен - [21]

С момента первого полёта прошло несколько недель, как зависимый от инобиуса, я выхожу на окраину поместья каждый раз, с нетерпением ожидая наступлением сумерек. Нет нужды уходить дальше, несколько раз Сарг опускался прямо на плоскую крышу моего жилища, я без труда заходил в широкое отверстие в полости его тела, именно заходил, а не вползал, как первый раз. Его тело приспособилось к моему, его мысль к моей и мы стали, как будто, одним живым организмом. Малейший отголосок моего внутреннего повеления он исполняет даже на расстоянии.

Как жаль, что я не могу никому рассказать! А ведь эта тайна так и распирает меня неодолимым желанием похвастаться. Но, я представляю испуганные лица своих знакомых и родственников, при одном упоминании о ночном лесе. И уж, конечно, любая женщина побелеет от ужаса, увидев моего нового друга Сарга.

Я редко выхожу из дома днём, никто не задаёт мне вопросов — я достаточно взрослый, все думают, что я провожу время с женщинами. Если ко мне стучатся, и я не открываю, предположение о том, что я в данный момент очень занят, уединившись с подругой, только подтверждается. Других версий нет и быть не может, а я ни с кем не обсуждаю свою личную жизнь. А на самом деле, конечно же, я отсыпаюсь. Мне выгодны неизвестно откуда возникающие сплетни о свиданиях с нашими работницами и, даже, с женами собственного иБА.

4

Однажды произошло событие, на некоторое время, прекратившее мои прогулки и, как выяснилось позже, изменившее всю мою жизнь.

ИмА рассталась со Стархом, наш татальщик покинул поместье навсегда в поисках стабильности, которую не могла дать ему Принадлежащая.

Старх сам подошел ко мне и заплетающимся от волнения языком попросил присмотреть за ней, объяснив, в чём проблема. Странно, но работники боятся меня, хотя я никогда ни с кем не общаюсь и, тем более, не наказываю их — это входит в компетенцию иБаба.

Сначала она меня не пустила в дом и провела в полном одиночестве несколько дней, а я, совсем немного пообщавшись с Саргом на крыше, отпускал его и шел в дом имА. Она рыдала в своей спальне до тех пор, пока сон не уносил её в мир покоя.

Этим утром она спустилась вниз, свежая, прекрасная и помолодевшая. У них давно не ладилось, имА только об этом и говорила в наши короткие дневные встречи. Положение в обществе — вот что важно для иуби. Эта незаконная страсть уже угасала и на первое место вышли вечные ценности.

— Он ещё молод и может понравиться какой-нибудь Тину, я должна отпустить его. — Говорила она, но не решалась этого сделать.

И вот, я связался с кухней Ибабдхама по трансфонной сети и заказал завтрак на двоих. В традициях нашего клана считается вполне приемлемым общение взрослого сына с имА, для соблюдения официальных приличий вполне достаточно того, что мы расселились в разные дома.

Итак, она ходит по комнате в ниспадающем длинном лёгком платье, приятно обтекающем складками её фигуру. Так можно ходить только дома, даже выходя во двор нужно надеть сверху ещё одно длинное одеяние из более плотной ткани с застёжкой впереди. Все предметы одежды, обычно, сколько бы их не было, видны одна из— под другой.

Я тихонько разглядываю её. Как странно, когда мы жили в одном доме, я как-то не обращал внимания, до меня не доходило, что имА тоже женщина, молодая и привлекательная. Как взрослый, я посочувствовал её недавней утрате, мне казалось, что я понимаю каково это, после того, как сам расстался с Аорой. Мне тогда казалось, но на самом деле, я ничего не понимал во взрослых отношениях! Но интуитивно угадал, что нужно быть рядом с ней, говорить о том, о сём, отвлекая от грусти.

— Ты часто отсутствуешь ночами — мягко начала она, когда девушка-работница принесла завтрак в плетёной корзине, и мы уселись на подушках около низкого столика.

— Надеюсь, в твоих приключениях появилась героиня? — хитро подмигнула она.

— Все такие красавицы, что я никак не могу выбрать самую лучшую — отшутился я.

Она, как никто другой знала о моей глубокой тоске и о том, как близки мы были с Аорой, поэтому слегка нахмурилась и не стала развивать эту тему.

— Так что же ты делаешь, в таком случае? — она улыбнулась самой милой обезоруживающей улыбкой, от которой я почувствовал себя сразу маленьким ребёнком. После Аоры, имА была мне вторым близким другом, и я не скрывал от неё почти ничего, просто иногда не договаривал.

— Как по-твоему, существует ли Тёмный мир? — начал я осторожно, наблюдая за её лицом.

— Возможно, — так же осторожно ответила она, — почему тебя это интересует?

— В лесу я видел животных из тёмного мира, летающих драконов.

Она не испугалась, кто, как не имА знает о моей способности ночного видения.

— Ты видел ксаргов? Насколько близко?

— Достаточно близко, чтобы понять, что они не опасны. Как ты назвала их? — Меня удивило слово, так точно имитирующее звук, издаваемый животными.

— Я знаю, что они не опасны.

— Откуда?

— Возможно, ты решился летать? — Задала она ещё более странный вопрос. Я отвёл глаза: можно было обсудить за закрытой дверью, кто с кем спит, посплетничать — это естество жизни. Но, мифические животные, действия, совершаемые ночью и Тёмный Мир, это то, о чём не говорят, это противоестественно, а значит — незаконно и очень стыдно.