Приручить время, или Шанс на любовь - [42]

Грянула музыка и, позабыв обо всем на свете, как завороженная, я всматривалась в шестерых мускулистых мужчин с резкими чертами лица и выглядящих довольно агрессивно. Эпатажные прически, татуировки на открытых руках и плечах, шее. Наряды тоже выглядели провокационно по меркам нашего общества, но хорошо вписывались в атмосферу из тех, кто здесь сегодня присутствовал. Вокруг творилось невообразимое, почти хаос: дамы визжали и готовы были чуть ли не выпрыгнуть из своих и без того мало что скрывающих платьев, ритм просто сбивал с ног.

Ударные и низкий, хриплый вокал пробирали до костей, а когда тяжелая музыка становилась почти что шумом, приходила мелодия. Высокие ноты, плавность и текучесть, она словно омывала нас, давала передышку, склеивала разорванные лоскуты пространства. И вновь раз за разом мы погружались в беснующийся темп и накал эмоций. Страсти кипели на сцене и в зале. Музыканты больше не казалась мне странными, они идеально соответствовали своему образу и той музыке, что создавали. Непонятная, завораживающая гармония на грани с неупорядоченностью. Мы все словно впали в коллективный транс – было весело, легко и свободно. Казалось, границ вообще не существует, никаких, абсолютно.

Народ скакал, подпевал, плясал. Многие держали в руках небольшие огни. К слову, чего только не вытворяли и сами музыканты. Это было настоящее представление. Они же первые сходили с ума, а потом заражали своим безумием остальных. Мощная энергетика, щедро льющаяся в толпу, вовлекала в свой водоворот, закручивала, заряжала. По краям от сцены на специально установленных возвышениях танцевали пары: полуобнаженные мужчина и женщина. Сначала меня смущали их откровенные наряды и движения, но чуть позже я уже с восторгом следила за тем, как ловко они управляются с огнем. Красиво, действительно красиво, а еще очень опасно. Один неверный шаг – и падение или сильнейшие ожоги. Но им было все нипочем. Страсть и грация сплетались в их танце. А уж когда они начали раздеваться…

Четверо из группы музыкантов тоже давно разделись по пояс, танцоры же этим не ограничились. Толпа бесновалась, музыка гремела, мы смеялись, отплясывая вместе со всеми и отпуская на свободу себя. Я хотела, чтобы эти мгновения длились как можно дольше. Никаких правил и рамок, к ракшасу все! В пекло всех! Даже если моя жизнь потеряла смысл, то в последние ее мгновения могу позволить себе что угодно. И позволю. Иначе какой тогда смысл в ней вообще? Ведь не в том, чтобы стать живой игрушкой старого пресыщенного извращенца, пройти сквозь годы боли и унижений, а затем запереть себя в ледяном панцире из цинизма и расчета, гоняясь за призрачно ускользающим временем.

В какой момент я все-таки оказалась прижатой спиной, и не только спиной, к лиену Тривальди – осталось незамеченным. Только вдруг явственно ощутила его руки на своих бедрах, синхронные движения в такт музыке, горячее дыхание на шее. В целом он не делал ничего, переходящего грань дозволенного, особенно если учесть атмосферу обстановки, в которой мы находились. Однако я очень остро почувствовала каждый участок, где соприкасались наши тела, бок опалило прохладой – на этот раз мне даже понравилось. Словно глоток свежести для разгоряченного организма. Мне уже было плевать на все, мне хотелось большего, и отказывать себе в удовольствии я не собиралась.

Сама потянулась к его губам за поцелуем, а в голове вспыхивал перевод текста песни. Да, музыканты были не наши, из страны южнее Фантории, но я знала их язык. И двусмысленность слов о несогласии быть верным до самой смерти, о нежелании любить и в горе, и в радости была весьма показательной.

Ниран ответил на поцелуй, выветрив из моей головы последние обрывочные и беспокойные мысли. Ответил сладко, жарко и так естественно, будто мы действительно были любовниками. Как будто он уже проделывал это тысячу раз, спокойно и уверенно принимая свое по праву. Никакой суетливости, ни единого лишнего движения. Я плыла от кружащих голову ощущений, а руки Ни совершенно по-свойски скользили по моему телу, чутко прислушиваясь к его малейшим откликам. Ни…

Кажется, последнее я произнесла вслух, точнее, выдохнула ему в висок, пытаясь собраться с мыслями. Он усмехнулся и потащил меня куда-то, ловко расталкивая народ. Единый, свобода нравов здесь восседала бы на золоченом троне и с довольной улыбкой взирала на свою паству. Так что вряд ли хоть кому-то было дело до моей несдержанности и ее поощрении лиеном Тривальди.

– Начинаю понимать намеки Муфуса, – пробормотала я, следуя за Нираном.

– М? – Он перехватил меня за талию, тесно притягивая к себе. Так было удобнее прорываться к выходу.

– Куда мы?

– Куда захочешь. – Мы уже шли вдоль сумеречного коридора, как Ниран остановился и, прижимая меня к стене, серьезно заглянул в глаза. – Что ты хочешь сейчас, Ви? Меня устроит любой вариант.

Так странно. С одной стороны наши желания были очевиднее некуда, с другой – он оставлял за мной выбор. Давал возможность отказаться и передумать. И правда, чего я хочу? Как давно меня никто об этом не спрашивал. А спрашивали ли вообще когда-нибудь? Прикрыв веки, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая сердцебиение. Исходящий от стоящего близко-близко мужчины аромат щекотал обоняние, дразнил. Все внутри меня требовало продолжения столь многообещающего начала, и я не видела веских причин сопротивляться.