Приручить время, или Шанс на любовь - [15]

– Хоть пару кусочков для поддержания организма, а? – подначивал этот змей.

– Ну, не знаю, – уже не так категорично, как прежде, откликнулась я. – Если только совсем чуть-чуть.

– Кусай, – он щедро протянул мне одну шпажку.

Поколебавшись еще немного: как-то это до ужаса странно и неловко, потянулась к еде. Пахло аппетитно и…

– И чего она у тебя такая манерная, – вдруг встрял плюгавый напротив. – Моя вон жареных крыс, как семечки, лузгает на перекус. Верно, Мотя?

Я поперхнулась и закашлялась, с ужасом осознавая, что именно только что чуть не отведала. Под одобрительное фырканье краснощекой Моти, пустившейся в пространные пояснения, с каким соусом вкуснее всего готовить крыс, я испепеляла взглядом лиена Тривальди и боролась с подступившей дурнотой. Негодяй даже не подавился. Игнорируя мое отвращение в свой адрес, умял обе жареные тушки и утерся салфеткой. Довольно прищурился, подмигнул мне.

– Ты отвратителен, – поделилась я так, чтобы никто, кроме лиена, не расслышал.

Искрящийся шаловливым блеском взгляд мужчины мгновенно заледенел. Радужки вновь превратились в два блеклых, ничего не выражающих ободка. Змеи и те приветливее смотрят. Меня настроение Нирана совершенно не заботило, поиграв с минуту в гляделки, молча отвернулась к окну.

– Тебе бы не помешало немного приспуститься со своего снежного трона и смирить гордыню, – через некоторое время тоже едва слышно произнес он.

Лишь повела плечом, давая понять, что не намерена вступать в перепалки. Пусть думает что угодно, плевать я хотела на его мнение. Больше Ниран не произнес ни слова, чему я была искренне рада. Мерный гул под железным брюхом нашего состава погружал в оцепенение, легкое покачивание усыпляло, пейзаж тянулся однообразными рядами деревьев. Мне все же удалось абстрагироваться от местной публики, и даже жесткое сидение больше не казалось таким уж неудобным.

Дико хотелось спать, но я из последних сил боролась, пытаясь разобраться в ситуации, привести в порядок мысли и разложить по полочкам события. Получалось плохо. Образы и обрывки фраз крутились в сумасшедшем хороводе, щедро приправленные эмоциями. Глаза слипались, а внутренний голос все чаще сбивался и надолго замолкал. Оперев голову на прохладное стекло, я сдалась требованию организма. В конце концов, уж лучше забыться и таким образом скоротать время, чем страдать от угнетающей обстановки.

Пару раз возникало ощущение неправильности происходящего, но мне так и не хватило сил вырваться из объятий сладкой дремы. Вроде бы стало уютнее и теплее. Опять же, куда-то исчезли неприятные ароматы, наполняющие самый дешевый вагон, им на смену обоняние щекотал смутно знакомый запах. Следуя за ним, я с удовольствием зарылась носом во что-то мягкое. Мм-м, вот так совсем хорошо. Ничто больше не доставляло дискомфорта, и сознание уплыло в царство грез.

Чудилось, будто я вернулась в прошлое, в счастливую юность, где еще не существовало ничего такого, что может до икоты напугать молодую, не знакомую с жестокостью и грязью мира особу. Там я была любима семьей. Там меня, как тепличный цветок, берегли от любых горестей, и жизнь протекала, словно в сказочной, ненастоящей реальности. А ведь так оно на самом деле и было. Как же больно и страшно оказалось однажды узнать, что сказка кончилась, отныне ничего хорошего со мной больше не произойдет. Светлые, пропитанные яркими красками картинки из отчего дома, наполненные солнцем и смехом, постепенно вытеснялись клоками серого тумана.

От него веяло отчаянием и безысходностью. Как паразит, он пожирал мое счастье, все больше заволакивая пространство вокруг. Я металась в нем, продрогшая и потерянная, звала на помощь, но никто не пришел. Кровь на руках, на ногах, тело разбито, каждый новый шаг приносит мучение. Однако стоит остановиться, и с ужасом понимаешь, что если смиришься – то точно умрешь. Нет! Не хочу так! Не надо, пожалуйста… Во рту появляется соленый привкус, то ли от слез, то ли от крови. Она повсюду. Пожалуйста… я так хочу жить!

– Тш-ш-ш, тише-тише, – кто-то погладил меня по голове, вырывая из цепких лап всепоглощающего тумана и обитающего в нем ужаса. – Все хорошо, всего лишь кошмар.

Распахнула глаза и некоторое время непонимающе рассматривала гладко выбритый мужской подбородок. С трудом перевела внимание с внутренних ощущений на внешнюю обстановку. Вскоре вспомнила и осознала: где нахожусь, почему и с кем.

– Лучше? – Ниран немного отодвинулся, позволяя мне отлипнуть от него и сесть прямо.

Смущенная и раздосадованная ситуацией, лишь кивнула, не в силах ответить. Дурные сны давно стали моими частыми спутниками, но я не желала, чтобы кто-либо об этом узнал. Стало стыдно и горько. Не помню, когда в последний раз засыпала в присутствии кого бы то ни было, и тут так неосмотрительно забылась.

– Вот и славно, – делая вид, что не замечает моей реакции, словно бы вообще ничего особенного не произошло, подытожил лиен Тривальди. – Все равно собирался тебя будить: сейчас долгая стоянка, успеем сходить размяться и подышать свежим воздухом. Идем?

Сетуя на то, что не имею даже дамской сумки с элементарным набором необходимых вещей, кое-как на ощупь попыталась привести себя в порядок. Собственное отражение в окне, за которым сгустились плотные сумерки, не могло похвастаться четкостью и достоверностью картинки. Провела ладонью по лицу – на пальцах остался влажный след. Вот же… ракшас! Неужели в самом деле ревела? Проклятье. Искоса бросила на спутника быстрый взгляд. Ниран с задумчивым выражением внимательно наблюдал за мной. Еще не хватало, чтобы жалеть начал!