Прирожденная ведьма: Ад - [47]

   Ммм, чем я занимаюсь?

   Кажется, соблазняю демона.

   Сознательно соблазняю, с полным осознанием последствий и с тщательным подходом к делу. Это я от отчаяния что ли? Совсем по молодости ведьминских лет рехнулась? Но разве не он передо мной в чем мать его крылатая родила недавно разгуливал? На что он рассчитывал? Посмотрю и успокоюсь?

   Посмотрела.

   Загорелась.

   Телосложение у демона хорошее.

   Потенциал большой.

   - Маш...

   - Уммм... - я мимолетно улыбнулась и коснулась губами кожи Дазэла.

   - Ты рискуешь, - он был предельно честен. И серьезен. Забавное сочетание.

   - Хмм...

   - Напрашиваешься.

   Я вздохнула. Он собирается переходить к делу или болтать будет? Повернувшись в его руках, сама потянулась к губам мужчины. Остановилась в сантиметре и потерлась кончиком носа о его нос.

   Он не выдержал. Прикосновение было каким-то голодным, от этого невероятно возбуждающим. Настоящим. По венам прокатилась горячая волна. Я застонала и теснее прижалась к демону.

   - Маша... - выдохнул он и...

   Наше укрытие разнесло магией. Мы рухнули на остатки полок, кучу одежды и каких-то безусловно нужных вещей. Сквозь оседающий туман я увидела искрящуюся фигуру Изикеля.

   - Эээ, брат? - Дазэл нащупал застрявшую в щеке занозу и резко выдернул ее. Выступила капелька крови.

   Хлопнула и развалилась дверь, поставив вместо вопросительного знака точку.

   Дазэл удрал за братом. Я осталась осмысливать произошедшее в шкафу. Итак, что мы имеем в активе: я не против, демон за. Комментарии, как и здравый смысл, относительно решения отсутствуют. Все-таки я не умею выбирать мужчин. Достаточно вспомнить мои романы и сразу становится ясно - мои способности в данном случае равняются полному и абсолютному нулю...

   В детском саду я испытывала нежные и трепетные чувства к самому задиристому пацану в группе о чем незамедлительно ему сообщила и каждый день напоминала, отдавая положенные на полдник фрукты и творожки, а также выпивая за него утреннее молоко. Так продолжалось до тех пор, пока я собственноручно не поставила в наших отношениях точку одев ему на голову голубой эмалированный горшок. Кто же мог знать, что голову моей любимой кукле он открутил исключительно чтобы продемонстрировать свою глубочайшую любовь ко мне?

   В начальных классах школы за мной носил портфель сын зауча. Мальчик красивый, серьезный и хорошо воспитанный. Однако, он был изгоем в классе, ибо национальность еврей тогда считалась диагнозом. Он действительно был жадноват, зато я видя в его портфеле шоколадку быстро научилась ее извлекать, делить пополам и забирать большую половину себе, прикрываясь тем, что я девочка, поэтому мне можно. Парень от самоуправства морщился, бледнел, поправлял очки, но продолжал исправно носить шоколад и оставлять портфель открытым. Собственно, у кого еще он мог списать математику?

   Два последних класса я заканчивала в другой школе, куда приходилось добираться на метро с двумя пересадками. Гимназия с языковым уклоном, на придирчивый взгляд матери, больше подходила ее чаду. Чадо спросить забыли просто очередного первого сентября доставили по другому адресу и бросили на растерзание одноклассникам. И несмотря на обилие мужской натуры мой взгляд споткнулся о двухметровую дылду. Дылда носила грубые ботинки гриндерс, подворачивала джинсы и брила голову налысо, то есть принадлежал к сплоченному братству скинхедов. А еще он в совершенстве владел немецким, играл на органе и являлся прихожанином католической церкви. И все это при страшной склонности к театральным эффектам.

   Он сделал мне предложение стать его девушкой, стоя на одном колене и протягивая в качестве задатка огромное шоколадное сердце в красной глазури. Двадцать человек из его компании были свидетелями. Через год я ненавидела шоколад и испытывала стойкое отвращение к кино и театру.

   Окончив школу я взяла тайм-аут и укатила отдыхать в Черногорию. Повстречала симпатичного голубоглазого англичанина, который вместе с бронзовым загаром увез на свою туманную родину мою невинность - не надо было слушать Ирку, без конца талдычившую, что такой шанс упускать нельзя. Как выяснилось позже, говорила она о себе, но мы не позволили парню проделать дыру в крепкой женской дружбе.

   В институте я два года жила спокойно, по сторонам не смотрела и предложения сходить в кафешку отвергала. Однако, научные термины, почти дописанная на третьем курсе по экономике докторская по философии достучались до моего сердца. До конца универа я была его музой, его дыханием и чем-то там еще. К концу пятого курса к моим ногам возложили кольцо, букет цветов и заявление в ЗАГС. Я же посмотрела на высокий лоб, залысины в двадцать два, мешки под глазами, вялый подбородок, развернулась и ушла. Даже зубную щетку забирать не стала...

   А теперь я собираюсь предаться романтике с еще одним выдающимся экземпляром, который хоть и является героем моего романа, но принадлежит к отрицательным персонажам.

   Впрочем...

   - Ты еще здесь? - в комнату ворвался ураган. - Идем!

   И не дожидаясь ответа, младший поднял меня с пола и потащил по коридору. От скорости передвижения все мысли рассыпались по дороге. Вывод, к которому я пришла канул в одну из трещин естественной породы на полу и завалялся. Все о чем я могла думать - запах идущего впереди мужчины, и то, что мы так и не закончили начатое.