Природа времени: Гипотеза о происхождении и физической сущности времени - [75]

Будем считать, что это альтернативное объяснение — еще один кирпичик, еще один вклад в строительство, в результате которого, может быть, когда-нибудь модель линейно расширяющейся Вселенной будет заменена на модель Вселенной с линейно (?) замедляющимся временем.

Есть, однако, два очень непростых момента…

Как только мы начинаем склоняться к признанию модели стационарной Вселенной, так сразу же вновь возникает вопрос о стабильности Вселенной. Причем считается, что эта проблема актуальна для любой модели нерасширяющейся Вселенной. И для той, в которую верил Ньютон, и для Вселенной Эйнштейна (до 1917 г.).

Размышляя над этой проблемой, я однажды вдруг поймал себя на мысли, которая вряд ли делает мне честь. Я подумал тогда: а есть ли вообще проблема? Не надумана ли сама проблема? Не сушили ли свои светлые головы «лучшие умы» над решением задачи, которая не стоит того?

И конечно же, я понимаю, что думать так не очень хорошо, это значит, что я не вижу в проблеме чего-то, что видели Ньютон, Эйнштейн и сотни специалистов. Они видели, и поэтому мучились, ну а мне не дано. Ситуация в общем-то совершенно банальная.

Но давайте все-таки вместе пройдем по пути моих сомнений.

И Ньютон, и Эйнштейн (и другие) полагали, что если во Вселенной нет сил, которые бы нейтрализовали силы всемирного тяготения, то Вселенная обречена — она тогда просто обязана очень скоро за счет взаимного притяжения масс сбиться в кучу.

Как вы помните, Ньютон полагал, что этого не происходит потому, что каждое тело испытывает притяжение от всех других тел Вселенной. Атак как массы распределены равномерно (в больших масштабах), то общая составляющая сил, действующих на любое тело, уравновешена и по силе, и по направлению.

Слабость этого замечательного объяснения, мне кажется, в том, что «все массы Вселенной» находятся где-то далеко, а некоторые тела — близко, и вот эти относительно близкие объекты и должны были бы со временем соединиться, что, в свою очередь, дало бы начало новому объединению, т. е. стабильность вряд ли сохранилась бы надолго.

Эйнштейн вынужден был ввести в свое уравнение «мифические» силы отталкивания. И все это из опасения, что без неких сил, противостоящих всемирному притяжению, все тела попадают друг на друга…

Но в том-то и дело, что все тела Вселенной на самом деле только тем и занимаются, что падают, — все и всегда. Под действием первоначального импульса, не имеющего ничего общего ни с Большим взрывом, ни с божественным первоначалом, все тела падают, и силы, сообщившие им импульс и направления, самые разнообразнейшие, и действуют они в любые произвольные моменты времени и в произвольных направлениях. Во Вселенной нет низа и верха: куда тело толкнул импульс, туда оно и падает. Но, падая, оно обладает массой-энергией, а следовательно, инерцией («второй закон Ньютона можно толковать как правило измерения масс, а масса — это количественная мера инертности тела»).

Так вот, динамические катаклизмы и наличие инерции у всех движущихся тел и создают то самое противодействие всемирному тяготению, которое так хотелось обнаружить «лучшим умам». (В этом моем утверждении и кроется непонимание чего- то «другого», что понимали великие физики.)

Все тела падают, но падать — это еще не значит упасть. Каждое тело, оказавшись в поле тяготения другого, более массивного тела, может либо действительно «упасть» на него, либо по инерции преодолеть силы притяжения и пролететь мимо, либо оказаться захваченным этим полем и начать вращаться вокруг него, что во Вселенной и происходит. За миллиарды лет большая часть «тех», кому суждено было упасть, уже «упали». Большинство образовавшихся систем находятся во временно стабильном состоянии и охвачены разного рода вращениями. Эти вращения и мешают Вселенной быстро сколлапсировать. Инерция и конечные центробежные силы как следствия динамических процессов — это и есть альтернатива всемирному притяжению.

Но, все-таки, — возразите вы, — никакая инерция не способна навсегда удержать на орбите, например, Луну. Рано или поздно стабильность нарушится, и она… улетит в космос или упадет на Землю. Возможно. Ну и что из этого? Пусть улетает или падает, пусть даже и Земля еще через миллиарды лет упадет на Солнце или улетит от него, а Солнечная система столкнется с туманностью Андромеды. Что из этого? Ведь Вселенная огромна, и если в одном месте тела «падают» друг на друга, то в другом, наоборот, взрываются, как сверхновые, или испаряются, как черные дыры. Посмотрите на чудесные снимки Крабовидной туманности… Вероятно, на многие миллионы световых лет уже разлетелись нейтрино, электроны, атомы тяжелых металлов и, может быть, обломки вещества, а ведь это остатки звезды и… планет, а то и разумных существ. И возможно, эти существа были столь разумны, что очень любили по ночам смотреть на звездное небо и рассуждать об опасности сил всемирного притяжения… А теперь летят в последний путь с чудовищной скоростью 1500 км в секунду.

Возможно, мне скажут так: «Вселенная огромна, где-то массы объединяются, и это как бы предпосылки к коллапсу, а где-то плотные тела превращаются в пыль, газ, излучение, и это, конечно, противодействие коллапсу». «Но, — возразят мне, — все дело в том, что это не гарантирует баланса сил (процессов, явлений) и, следовательно, не гарантирует постоянства стабильности, т. е. вечной стабильности».