Припятский синдром - [7]

Шрифт
Интервал

— Ты, мать, никак в театр собралась?! — острит Ирина, подставляя щечку.

— А что? Мы народ стойкий!.. И в театр могем, — невесело отшутилась Софья, целуя Ирину и пожимая руки остальным.

Оказывается, Ирина знала больше всех, ибо только их район разбудили ночью, поскольку он — ближайший к атомной станции, остальные же безмятежно спали.


К собравшимся подходит высокий, худощавый директор ДК. Все взоры устремлены к нему, ведь пришел он ОТТУДА — из горкома.

— Ну что?! — встретил его хор голосов.

Польщенный таким вниманием, директор делает внушительную паузу, поправляя мягкие седые волосы. И только после этого медленно, растягивая слова, заговорщицким тоном сообщает:

— Была опасность большого взрыва… Мог здорово пострадать реактор… Тогда дела были бы куда серьезней… А сейчас… Пожар уже потушен… В общем, положение нормализуется…

— Вы нам лучше скажите, эвакуация будет или нет?! — прерывает его прямолинейная Ольга.

— Может быть… Но, может, и не сегодня…

— А с дискотекой как сегодня? — хитро щурит голубые глаза Василий.

— Если город не эвакуируют до вечера, то, безусловно, дискотека будет… Все должно быть, как всегда… Никакой паники!.. — авторитетно отвечает директор.

— А где это вы увидели хотя бы намек на панику? — басит Софья, гордо демонстрируя себя и обводя рукой пестрящую нарядной толпой площадь и по-праздничному людный проспект.

— Виталий Виссарионович, — не выдерживает Ирина, — а вам не кажется, что массовые мероприятия в такой день неуместны и недопустимы?!..

— Кажется, кажется!.. — нервно отпарировал директор. — Повторяю для непонятливых — если эвакуации не будет, то ни одно мероприятие не отменяется!..

И, резко повернувшись, он быстро идет в здание ДК.

— Мальчики-девочки, смотри-ка, народ в гастроном повалил!.. Айда и мы, что ли?! — разряжает создавшуюся неловкость Софья.

— Айда! — загудели «творцы» и дружно двинулись в центральный гастроном, расположенный на первом этаже недавно построенного двухэтажного торгового центра.

Их догоняет запыхавшаяся Надежда:

— Там уже вторые сутки правительственная комиссия заседает, все не могут решить, что с нами делать…А кум велел идти домой. Говорит, что детей будут вывозить обязательно, а остальных — еще неизвестно…

— Да уж вывезли бы детей. И то, слава Богу!.. И нам бы сказали, что делать?.. А то — где-то что-то происходит… Кто-то где-то пожар тушит… А мы как ни при чем!.. — горячится Ирина.

— На пристани, между прочим, песок в мешки засыпают, сам видел, — поправляя очки, говорит НикНик.

— Вот-вот, — подхватывает Ольга, — а мы как клоуны на пожаре!.. «Ни одно мероприятие не отменяется!..» — передразнила она директора.

— И где только наша хваленная гражданская оборона?! — возмущается маленькая Верочка. — Помните, как они пару месяцев назад будоражили дворец своей грандиозной репетицией?.. А сейчас уж второй день о них ни слуху, ни духу!..

— Спокойно-спокойно!.. — с горькой иронией успокаивает всех Василий. — Вчера были свадьбы, сегодня — дискотека… Так что веселись, народ!.. А начальство будет думать, что с нами делать… Жираф большой, — оглядываясь в сторону горкома, — ему видней!..

— Правильно, Василий! — поддержала его Софья. — Давайте решим так — если детей вывезут — вечером все соберемся у тебя в дискотеке. Окей?!. Все слышали?..

— А что делать будем, Софья Петровна? — со сладостно-почтительной улыбкой пропел НикНик, поправляя очки.

— Все, Коля! Все будем делать! — бодро басит та, когда они веселой гурьбой входят в просторный торговый зал гастронома с множеством отделов, около каждого из которых оживленный народ быстро выстраивается в привычные очереди.

— Боже мой! Как нас сегодня балуют!.. — удивляется обилию продуктов на полках Олег.

Действительно, кроме нескольких видов копченых колбас и прочих дефицитных — даже для неплохо обеспечивающихся из государственного резерва военных и атомных городков, — продуктов питания, сегодня в центральном гастрономе Припяти появилось немало редкого, почти «экзотического», провианта, включая сметану и другие молочные изделия в новых, доселе невиданных тут, удобных пластиковых упаковках.

— К чему бы это?.. — тоже удивляется НикНик, снимая и протирая очки.

— Так ведь к майским праздникам, наверно, — предполагает Валя, «наводя резкость» на мясной отдел, до неприличия заполненный красиво расфасованными куриными тушками и разными сортами говядины и свинины.

— Да нет, ребятки!.. По всему видно, это наши к приезду высоких гостей подсуетились!.. — констатирует Софья.

— Точно!.. — подтверждает Василий.

— Ах, бедненькие!.. Неужели им пришлось опустошить все свои партийные закрома?! — пытается иронизировать Ирина.

— Ха!.. Ты думаешь, они могут что-то сделать себе во вред?!.. Держи карман шире!.. — язвит Ольга.

— Ты права, что-то тут не так, — соглашается с ней молчаливый сегодня Сергей.

— Так, не так!.. Что гадать, такие сюрпризы в нашей жизни бывают крайне редко… Так что налетай, братцы, пока есть на что!.. — гудит, как хрущ, Софья, направляясь к очереди в колбасный отдел.

И друзья, разойдясь по магазину, принялись с удовольствием отовариваться. Они полноценно воспользовались «счастливым моментом», выстояв в нескольких очередях, и потратив всю имеющуюся наличность. Авария — аварией, а праздники все-таки, действительно, не за горами!


Рекомендуем почитать
Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.


Иван Васильевич Бабушкин

Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.


Господин Пруст

Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.


Бетховен

Биография великого композитора Людвига ван Бетховена.


Август

Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.


На берегах Невы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.