Припарка мёртвому - [33]
— Пока Этта не показала совсем недружелюбным нихонцам большой кукиш на ровном месте, — неожиданно здраво добавила Лилисанна, сложившая руки под грудью и облокотившаяся на стену.
— Именно! — радостно хлопнул в ладоши Абракадавр, — Сейчас нихонцы и те, что называют себя богами, меряются длиной дубинок и угроз, а у нас есть время поговорить. Даже я не могу представить, на что они договорятся…
— Ни на что, — отрезал я, громко и грубо, — Это исключено.
Некромант, собравшись как кошка перед прыжком, развернулся ко мне, отбрасывая нарочитое веселье.
— Кирн, точно? — вопрос был резкий, предельно серьезный. Взгляд Умного Ежа вцепился в меня, как голодный пёс в кусок вырезки.
— Точно, — утвердительно кивнул я.
Сразу после моих слов Умный Ёж… взорвался.
Полуголый квартет лишь успел ошеломленно взвизгнуть, когда ошметки плоти заляпали стены, пол, кристаллическую стенку моей темницы и самих девушек. Их было недостаточно, чтобы заляпать мне весь обзор, так что я в деталях увидел произошедшее после. Оставшаяся на месте верхняя половина скелета, и являвшаяся по сути могущественным бессмертным по имени Абракадавр, немного отличалась от того, что я видел ранее — голые кости в некоторых местах были укутаны чем-то наподобие браслетов, выполненных из тёмной меди.
Немертвый выбросил по направлению ко мне руки и на каждом из браслетов ярко синим пламенем вспыхнули какие-то символы и знаки.
Тут же раздался страшный вой. Маленькая красная фигурка с перепончатыми крыльями корчилась в воздухе, совершенно забыв, что ими нужно махать. Чёрту определенно было плохо от внезапного пассажа некроманта. Через пару секунд внешние стены камеры начали искажаться и пульсировать, открывая нашим совершенно нелюбопытным взглядам своё истинное обличие — сырое, красноватое, пульсирующее. Сразу сложилось впечатление, что мы находимся в каком-то внутреннем органе, который в данный момент сотрясается в конвульсиях.
Девки орали, чёрт с крыльями заходился сумасшедшим визгом, стены хлюпали и дрожали, я со сдержанным скептицизмом рассматривал творящееся, что дало свои плоды — я обнаружил, что сама кристаллическая тюрьма и летающий чертик связаны с пульсирующим мясом стен несколькими красными нитями, похожими на артерии. Вся эта мерзопакость стремительно темнела самым гадким образом — расползающимися пятнами, центр каждой из которых тут же начинал капать беловатой мерзко выглядящей жижей на пол.
За считанные секунды, озвученные непрекращающимися воплями всё окутывающее вполне человеческие деревянные стены мясо сгнило, стекая на пол, а чёрт расползся прямо в воздухе.
За этим последовал громкий «КРАК» — и через кристалл пролегла первая трещина.
К моему глубокому сожалению, вызванному старыми воспоминаниями и чёрным юмором, никакой эпичной сцены вслед за этим не последовало. Абракадавр еще долго стоял с простёртыми руками, явно способствуя кристаллу крошиться, отваливаясь целыми кусками в скопившийся на полу гной, девушки от воплей перешли к конструктивному мату, правда, выбежав в коридор, а я… как дурак остался висеть, поддерживаемый кольцами металла.
Ну, хотя бы активно бьющий цепями по наиболее крупным осколкам кристаллической тюрьмы.
— Джаргак, может быть, ты всё-таки зацепишь себя цепью за шею и вытащишь из колец наверх? — Абракадавр сказал это совершенно спокойно, но стыдно мне стало.
Вкус свободы был необычайно сладок, особенно под испуганными взглядами моих пленительниц-пытательниц, на которых я совершенно не собирался нападать, но ставить их в известность не думал. Во-первых незачем, во-вторых — понятия не имею, кто из них Повелительница Температуры. Не угадаю, а она мне ноги или руки отморозит. Смысл? К тому же…
— Я не причиню вам вреда, — удивил я девушек, совершенно искренне мне не поверивших. Пришлось объяснять, — У меня дел много, а с вашей репутацией и с учётом новых обстоятельств… вам этот вред и так причинят.
С определенным трудом они мне поверили, заняв вполне устраивающую всех компромиссную позицию — подальше от меня и в боевой готовности, но явно не собираясь нападать с отчаяния. Как по мне, так идеальная социальная дистанция. Всем бы разумным так себя вести.
— А теперь вкратце и быстро расскажи, почему Нихон не договорится с богами, — потребовал Абракадавр, магическим образом стягивая свою расплескавшуюся плоть назад на костяк.
Зрелище было жутко неаппетитным, но заворожило меня своей непревзойденной отвратительностью — мелкие клочья мертвого мясо выползали из гнилой субстанции, оставшейся от демона, и налеплялись назад на моего… товарища. И вот кто после этого страшное зло?
Последнее я спросил вслух, не ожидая ответа, но получил его.
— Разница между тобой и рациональным злом в том, что рациональное, то есть я, и не зло вовсе, — выдохнул частично покрытый мясом скелет, — А вот ты, действующий без малейшей оглядки на последствия своих действий, есть экспонат, наиболее близко соответствующий термину самого зла.
