Принуждение к миру - [71]
Видимо, скоро и про то, что «победителей можно и нужно судить»[63], Сталин скажет. Ну да, победили и всё, забыли. Нет! Не забыли катастрофы 41– 42-го годов. Разбор-расследование их ещё впереди. И спросит, надеюсь, Сталин с виновников по полной.
На следующее утро встал в шесть часов. Помыться-побриться. Быстрый завтрак. Облачаюсь в новый парадный мундир и на служебной машине – на Красную площадь. Там уже – движуха. Идут последние приготовления. Начинают подходить сводные полки фронтов и сводные батальоны наиболее отличившихся соединений. Подхожу к своему полку. Ага. Сегодня я поведу по Красной площади сводный полк Группы советских войск в Британии. Первыми по сценарию пойдут воспитанники-барабанщики Московской военно-музыкальной школы. Сразу за ними – мы. Здороваюсь с солдатами и офицерами полка. От ответного слаженного «Здравия желаем, товарищ генерал армии» закладывает уши. Обхожу строй. Осматриваю. Орлы. Многих знаю если и не по имени-отчеству, то в лицо. Осназовцы той удачливой группы, что Идена с Девереллом в плен взяла, – все стоят в строю полка, все со Звёздами Героя на груди.
Трибуны для зрителей начинают потихоньку заполняться. От Исторического музея идёт нестройный ряд пацанов-суворовцев. Офицеры-воспитатели заводят мальчишек на трибуны. Это новобранцы. Им ещё рано в парадном строю идти – только-только начинают осваивать строевую подготовку. Где-то там среди них мой сын Юрка. Время ещё есть. Иду к зрительским трибунам.
– Папка! – из строя-толпы мальчишек выскакивает сын. Бежит мне навстречу, запинается, переходит на шаг, пытается изобразить строевой. Не доходя метров пять до меня, останавливается и, запинаясь от волнения, пытается по-уставному представиться.
– Вольно, суворовец! Иди сюда, – шагаю навстречу сыну и подхватываю его на руки. – Привет, сын.
– Здравствуй, отец, – солидно отвечает Юрка.
Ставлю сына на землю, и вместе возвращаемся к пялящимся на меня суворовцам.
– А ты разрешение у командира на выход из строя спросил? – спрашиваю вполголоса.
– Н-нет… – грустнеет сын.
– Ну держись, минимум два наряда схлопочешь.
– Я уже в наряде был. Отстою – не проблема, – солидно отвечает Юрка.
Подходим к группе суворовцев. Нам навстречу выходит офицер-воспитатель. Майор-артиллерист с протезом вместо левой кисти.
– Товарищ генерал ар…
– Здравствуйте, товарищ майор.
Здороваюсь с майором за руку и извиняюсь за невольную провокацию нарушения дисциплины. Понизив голос, шепчу майору про два наряда.
– Думаю, товарищ генерал, можно и одним нарядом обойтись, – отвечает майор.
– Ваше право, майор.
Юрка уже занял свое место в строю.
– Суворовец Брежнев.
– Я!
– Выйти из строя!
– Есть!
– За нарушение дисциплины объявляю вам один наряд вне очереди.
– Есть, один наряд вне очереди!
– Встать в строй.
Юрка, сияя как новый пятак, возвращается в строй. А я договариваюсь с майором об увольнительной для сына до конца этого дня. Ага, вон уже и жена с Галкой подходят. Они и заберут Юрку после Парада. О, уже время. Возвращаюсь к своему полку. Шагом. Бегущий генерал – это или смех, или паника среди окружающих.
В десять часов с последним боем-ударом курантов из ворот Спасской башни выезжает чёрный кабриолет. Насколько знаю, в авральном порядке на «ЗИСе»[64]его делали специально к Параду. В кабриолете стоит маршал Сталин. Он принимает Парад. Навстречу Верховному главнокомандующему в белом кабриолете едет начальник Генерального штаба маршал Василевский – он сегодня командует Парадом.
Ага, накаркал брехун-Резун. Вещал предатель-перебежчик, изображающий из себя историка, что Сталин в 45-м был недоволен результатами войны, поэтому и не захотел лично Парад Победы принимать. Жаль, из моего прошлого-будущего этот сука и его подпевалы не смогут увидеть Парад. Победа почти на два года раньше и почти вся Европа за нами! Есть чем гордиться Сталину. И народу. И есть от чего сдохнуть врагам-предателям.
Верховный объехал все части. Поздоровался-поздравил. Ну а дальше – сводный оркестр заиграл марш. Пошли барабанщики. За ними – наш полк. Потом полки других фронтов-флотов. Техника прошла. Самолёты пролетели. Вражьи флаги, и не только немецкие, на землю перед Мавзолеем полетели. Пушки отстрелялись салютом-фейерверком. Лучше, конечно, всё это с трибуны смотреть. Из строя не очень-то хорошо всё видно, тем более что наш полк самый первый с Красной площади ушёл. Я потом фильм посмотрел. Классно получилось. И погода в этот раз не подвела. Солнечный тёплый день был. Были и другие отличия от моей истории. Кроме частей РККА и РККФ по Красной площади прошёл сводный полк Югославской народно-освободительной армии и сводный батальон американских авиачастей, воевавших на наших фронтах. Были и иностранные делегации, в том числе и от Германии. Шелленберг, ясен пень, не приехал. Германию представлял пока ещё его заместитель Эрнст Тельман.
После Парада нашёл жену и детей в Александровском саду. Пошли гулять-развлекаться. Съездили на ВДНХ. Там перекусили в ресторане. Ещё погуляли. Вечером проводили Юрку в училище и отправились домой.
