Приносящие рассвет - [61]

В среду вечером я пошел повидать Феттерсона. Он выглядел изможденным и испуганным. Фетт — крепкий парень, однако никому не нравится быть призовой мишенью в тире.

— Послушай, — сказал я, — не могу тебе ничего обещать, кроме поблажки на суде, но чем больше ты будешь с нами сотрудничать, тем лучше. Если хочешь выйти из этой камеры, говори все как есть.

— Ты тяжелый человек, Тайрел, — хмуро сказал он, — если уж во что вцепишься, то не отпустишь.

— Фетт, — продолжал я, — время таких, как мы, прошло. Люди теперь предпочитают улаживать дела в суде, а не на поединках. Женщины и дети, переезжающие на Запад, хотят ходить по улицам без боязни быть задетыми шальной пулей. Человек должен меняться вместе с временами.

— Если я заговорю, меня повесят.

— Может и нет. Люди мечтают покончить с беззаконием, и может, не станут наказывать за прошлое.

Он все еще колебался, поэтому я оставил его и вышел на прохладную улицу. Хорошо, что Оррин был на ранчо, в случае чего мне поможет Кэп, который находился где-то недалеко.

Из здания тюрьмы вышел Билл Ши.

— Если хочешь, можешь прогуляться, Тайрел, — предложил он, — нас здесь трое.

Оседлав Монтану, я поехал повидать Друсилью. Ночью в высокогорной пустыне небо чистейшее, а звезды висят так низко, что, кажется, можно сбить их палкой. Друсилья продала большой дом недалеко от Санта-Фе и проводила большую часть времени в маленьком, но уютном домике рядом с Морой.

Она встретила меня, мы вместе прошли в дом, и я рассказал ей о встрече с Ромеро и Сент-Реном и о Феттерсоне.

— Тайрел, переведи его в другое место, где он будет в безопасности. Нельзя его там держать.

— Я хочу, чтобы он дал показания.

— Переведи его, — настаивала Друсилья. — Ты обязан так поступить. Подумай, как ты себя будешь чувствовать, если его убьют.

Конечно, она была права.

— Хорошо. Это первое, что я сделаю завтра утром.

Иногда человек меньше всего говорит о самых значимых для него вещах. Так было и у нас с Друсильей. Не проходило ни дня, чтобы я о ней не думал, она всегда была со мной, но когда мы оказывались рядом, слов не находилось. Да и не надо, мы все понимали без слов.

Самыми счастливыми часами в своей жизни я считаю те, которые провел с ней в поездках или за столом в ее доме. И я всегда буду помнить ее лицо при свечах — кажется, такой я видел ее всегда — мягкий шелест юбок, звон столового серебра и хрусталя… и голос Дру -всегда ровный и немного взволнованный.

В этом старом испанском доме с толстыми глинобитными стенами царило спокойствие и умиротворение. Входишь в такой дом и тут же попадаешь в другой мир, оставляя все проблемы, сомнения и тревоги дня снаружи.

— Когда все закончится, Дру, — сказал я, — мы не станем больше ждать. А дело идет к концу.

— А по-моему, вообще не нужно ждать. — Она отвернулась от окна и стояла, глядя на меня. — Я готова.

— Дело есть дело. Надо завершить расследование. Осталось совсем немного, потом я сниму значок шерифа и оставлю все должности Оррину.

Внезапно у меня возникло нехорошее предчувствие и я заторопился.

— Мне надо ехать.

Друсилья проводила меня до двери.

— Иди с Богом, — попрощалась она и ждала, пока я не скрылся из вида.

Этой ночью в городе произошло событие, но не то, которое я ожидал.

Глава 19

Это случилось, когда я оставил коня напротив салуна, чтобы в последний раз обойти город. Было где-то около десяти — для Моры время позднее. Я вошел в салун и попал в переделку.

В центре стояли двое, глядя друг на друга, остальные прижались к стенам.

Небезызвестный Чико Крус, мерцая пустыми черными глазами, напряженно и одновременно беспечно, улыбался.

Лицом к нему стоял Том Санди. Огромный, светловолосый, небритый, как обычно в последнее время, отяжелевший, но по-прежнему мощный и уверенный в себе.

Никто из них меня не заметил. Их внимание было сосредоточено друг на друге. Смерть повисла в воздухе, как отблеск молнии на скалистом горном утесе. Как только я вошел, они выхватили револьверы.

Я видел все собственными глазами. Мелькнула рука Чико Круса. Трудно поверить, что человек может двигаться так быстро. Вдруг Чико странно дернулся, и его тело переломилось, револьвер выстрелил в пол, а Том Санди шагнул к поверженному противнику.

Чико пытался поднять оружие, а Том остановился и с мрачным видом, беспощадно и жестоко дважды выстрелил.

Револьвер Круса упал, гулко ударившись об пол. Чико повернулся, в этот момент наши глаза встретились, и он отчетливо сказал в возникшей после грохота выстрелов тишине:

— Это не ты…

Затем рухнул как подкошенный, его шляпа покатилась по полу. Чико Крус был мертв.

Том Санди повернулся и уставился на меня, его глаза пылали страшным огнем.

— Хочешь меня взять? — с вызовом спросил он.

— Это был честный поединок, Том, — спокойно возразил я. — Зачем же тебя арестовывать…

Он, оттолкнув меня, вышел, а салун взорвался возбужденными голосами.

— Никогда бы не поверил…

— Самый быстрый выстрел, который я видел…

— Чико! — голоса были наполнены изумлением. — Он убил Чико Круса!

Раньше я полагал, что если дело дойдет до стрельбы, Оррин сумеет за себя постоять в поединке с Томом Санди. Теперь я засомневался.

Оррин на редкость хладнокровен, это я знал, как никто другой, но он не шел ни в какое сравнение с Томом по быстроте реакции. К тому же у него была слабость, которая могла оказаться смертельно опасной. Оррин на самом деле любил Тома Санди.