Принцип Солнца - [216]

– Ты бы лучше стюардессой устроилась – дешевле было бы летать. (Дима.)

– На стюардессу учиться надо. (Оля.)

– Но и выбор будет больше. (Дима.)

– Вы думаете? (Оля.)

– Когда взлетим и наберем высоту, сходи к командиру корабля, и спроси у него, как тебе на работу устроиться. Только пуговки на груди застегни – мужа на живца не ловят, поэтому тебе все секс и предлагают. (Дима.)

– Нет, не пойду, – подумав, ответила Оля. – Не хочу я работать: рано вставать, куда-то бежать… Не хочу! С такой работой красоту быстро растеряешь.

– Кто же оплачивает твои круизы? Спонсор или мама? (Дима.)

– Мама. Но я стараюсь бронировать билеты заранее и со скидкой. (Оля.)

– Надолго хватит маминых денег? (Дима.)

– На год. Надеюсь, за год я выйду замуж?! (Оля.)

– А если нет? (Дима.)

– За год?! Да, что вы? Точно выйду! Я же красивая! Ну, может, простовата чуть-чуть. А кому нужна хитрая и умная жена? Вот у вас, какая жена? (Оля.)

– Ужасно хитрая, чрезвычайно умная, и очень-очень красивая. Показать? (Дима.)

– Покажите, – попросила девушка.

Дмитрий показал Ольгину фотографию с детьми.

– Действительно, красивая. Непростая, как сказала бы моя мама. Сын очень похож на вас… (Оля.)

– А дочка? (Дима.)

– Дочка больше на маму. А ваша жена… она кто по профессии? (Оля.)

– Писательница, книжки пишет про любовь. Хочешь дам почитать? (Дима.)

– Правда, писательница? – не поверила Оля.

Дмитрий достал из рюкзака Ольгин роман. Больше красавица-блондинка с пышными формами его не беспокоила.

Летя в самолете, Дима вспоминал падение в горах и свой сон о сорвавшемся в пропасть автобусе, и думал о хрупкости человеческой жизни. “Держишься в небе благодаря одной лишь случайности, ей-богу!”

Потом герой открыл журнал, и на глаза ему попалась цитата из Гете: “Относительно всех проявлений инициативы существует элементарная истина, незнание которой погубило бесчисленное количество идей и великолепных планов: в момент, когда человек принимает решение, Провидение тоже приходит в движение. Происходят всевозможные события, которые помогают ему и которые иначе никогда бы не произошли. Решение порождает целый поток событий, возникают совершенно непредвиденные обстоятельства, встречи, материальная поддержка оттуда, откуда никто и не мечтал. Что бы вы ни хотели или мечтали сделать, начните. Смелость содержит в себе гений, силу и волшебство. Начните прямо сейчас”.

“Вот прямо сейчас и начну, – решил Дима. – Прилечу, поеду к родителям. Помоюсь, высплюсь и завтра поеду… сдаваться”.

“Все произойдет – только примите решение!”[175]

Я говорю сейчас не о ком-то, я говорю о тебе.

…

– Ну, что, неужели долетели? Книжку-то прочитала? – спросил Дима соседку.

– Не до конца. А можно я ее себе возьму, а то не узнаю, чем закончилось? (Оля.)

– Так и быть, бери. Слушай, а тебя в школе любил какой-нибудь пацан? (Дима.)

– Любил… (Оля.)

– А ты его? (Дима.)

– И я его вроде бы… (Оля.)

Раджниш Ошо, индийский мистик.

– А где он теперь? (Дима.)

– В армии, – вздохнула Оля.

– И где служит? (Дима.)

– У нас, на Дальнем Востоке. (Оля.)

– Так зачем же ты, глупая, в Москву прилетела?! Поезжай к нему в армию, забеременей от него, и жди его дома. За него и выйдешь замуж! (Дима.)

– А жить мы на что будем? (Оля.)

– Ну, это ты с мужем обсудишь. Он, кстати, брюнет? (Дима.)

Оля кивнула.

– Тем более. И даже голову не ломай! Ну, пока. Хочешь быть счастливой – будь! (Дима.)

– Спасибо, до свидания, – попутчица помахала ему Ольгиной книжкой.

“Надо было взять все-таки телефон. Вот, откажешься, Оль, выходить за меня замуж, женюсь на этой дурочке, ей-богу!” (Дима.)

“Ой, иди уже домой, жених! Сколько можно?!” – услышал он Ольгин голос.

(Квартира Димкиных родителей)

В субботний вечер Зинаида Алексеевна хлопотала на кухне. Гости должны были скоро прийти. В окно стучались березовыми ветками синие декабрьские сумерки, а в уютной московской квартире вкусно пахло кулинарными изысками. Владимир Николаевич снимал пробы – то с одного блюда, то с другого…

– Володь, перестань, сейчас напробуешься – за столом есть не будешь! – ругалась Зинаида Алексеевна.

– Ну и что? Тебе жалко, что ли? Вон ты, сколько наготовила, все равно останется. Давай, мать, лучше водочки с тобой выпьем, под такой-то закус! (Влад. Ник.)

– Наливай, – согласилась Зинаида Алексеевна. – Знаешь, отец, а я все мечтаю, вдруг, у Ольги с Дмитрием как-нибудь да все сладится…

– Дуры бабы, потому и мечтают о том, чего быть не может. Вдруг да как-нибудь… Одни неопределенности! (Влад. Ник.)

– А что это ты за сигаретами-то полез? Ты же давно не куришь? – поинтересовалась Зинаида Алексеевна.

– Да из-за тебя и полез, из-за твоих глупых мечтаний. (Влад. Ник.)

– А-а-а, понятно. Сам-то ты об этом же мечтаешь, а я, значит, дура.

Ты Ольгу-то сильнее Димки любишь… (Зин. Алекс.)

– Потому что, непутевая она, потому и люблю. Димка… Что Димка? У него все в порядке. Его уже месяц в Москве нет – а фирма работает, деньги зарабатываются. Квартира у него есть, даже две квартиры, машина тоже есть. Свободен как ветер: захотел – женился, захотел – развелся и комнату чужим людям подарил. Полгода в году в отпуске: замерз в Антарктиде – полетел в Африку греться; захотел в небо – прикрепил крылья и летает; потянуло на дно морское – одел акваланг и плавает среди акул. Никаких границ! Решил умереть – переломал себе все кости и умер; потом опять ожил – и сидит, вон, медитирует в Тибете. Живет, как у Христа за пазухой, ей-богу! (Влад. Ник.)