Принцип меньшего зла - [7]

- Не вздумай отказываться от учителя, Гарри, слышишь? Даже если это будет сам Снейп!

- Да, мамочка, - ворчу я, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок.

Если это будет Снейп... Если бы это был Снейп!

Ну вот - Гермиона обиделась. Упрекает в том, что раньше я всё ей рассказывал, а теперь клещами ничего не вытянешь, что я стал скрытным и себе на уме, как слизеринец. Спасибо, родная. Только это я не сейчас стал. Просто раньше мы делились друг с другом мечтами и планами проказ, вроде того, как насолить Малфою, потом планами операций Ордена, виски и сигаретами. А сейчас - сигаретами могу поделиться. Пять блоков лежат в спальне под кроватью, бессовестно нарушая школьные правила. Больше мне нечем делиться, Гермиона. Совсем нечем.

А тем, что есть - не с тобой.

Глава 3. Наставник

Снейп не солгал по поводу срочности - уже вечером меня вызывают к директору.

МакГонагалл не предлагает ни чаю, ни конфет. Дамблдор укоризненно смотрит, возмущаясь нелюбезностью преемницы, но ей наплевать на мнение портрета в этом вопросе. Она не любит тратить время. Его у неё мало, а свободного - нет совсем.

Хочется курить, но этого точно не предложат.

Кажется, не будет тянущих душу вопросов и мучительного подбора ответов - около опустевшей клетки феникса сидит Снейп, который, без сомнения, уже всё рассказал. Он настолько мрачен, что я подозреваю худшее. Что? Не знаю. Но с таким лицом сидят у осквернённых могил предков.

- Гарри, - говорит директор МакГонагалл, - присаживайся.

Что, всё-таки надолго? Сажусь поодаль. Место не настолько хорошо, чтобы можно было смотреть на Снейпа, не поворачивая головы, но мне это сейчас и не нужно. Не хватало только поплыть в директорском кабинете.

- Профессор Снейп рассказал мне о сегодняшнем происшествии. Твоя сила значительно выросла, Гарри, но ты понимаешь, что из-за этого на тебя ложится огромная ответственность? - спрашивает МакГонагалл.

- Да, профессор.

Можно подумать, мне привыкать. Только ответственность на меня и ложится.

- Маг такой силы не может позволить себе ограничиться только палочкой и заклинаниями, как другие. Твои знания о магии и контроле над ней должны быть гораздо глубже, чем предполагает школьный курс.

- Да, профессор.

Интересно, чем же я занимался шесть лет в Хогвартсе?

- Это действительно очень важно, мой мальчик, - говорит портрет Дамблдора, и мне хочется скрипнуть зубами. Не мог удержаться, вставил-таки свои пять пенсов...

- Я понимаю, сэр.

Да что они меня уговаривают! Согласен я, согласен, неужели не понятно? Мне тоже дорог Хогвартс.

МакГонагалл строго и очень по-директорски смотрит поверх очков, но не на меня, а на Снейпа:

- А поскольку профессор Снейп - превосходный специалист в беспалочковой магии, он и станет твоим наставником.

Да-да-да-да-да.

- Ты не возражаешь, Гарри? - спрашивает МакГонагалл, теперь изучая меня.

- Вы же сами сказали, что это необходимо, профессор, - я пожимаю плечами как можно равнодушнее.

На Снейпа я не смотрю. И так понятно. Видимо, именно кандидатура будущего наставника обсуждалась до моего прихода. Оттого и траур на лице. Инициатива наказуема, профессор, сэр.

- Мне по-прежнему кажется, что это не лучший выход, Минерва, - говорит Снейп, скривив губы. - Я всё-таки профессор зельеварения, а не психиатрии.

- Северус! - в один голос восклицают МакГонагалл и портрет Дамблдора.

- Сорок лет Северус! - отвечает он, и я начинаю понимать, что мне досталось редкое зрелище, Снейп искренний, Снейп не в роли. А он продолжает: - Неужели я всё ещё что-то должен вам, Альбус? Минерва? Почему бы не оставить меня в покое для разнообразия, а? Неужели это так много? Оставить. Меня. В покое!

МакГонаналл замирает, поражённая этой вспышкой, видимо, ей тоже нечасто доводится видеть Снейпа таким, и даже Дамблдор изумлённо поднимает седые брови, обе сразу, только Снейп умеет подымать одну.

Мои руки стынут, хотя в кабинете тепло. Оставить в покое. Я понимаю вас, сэр. Возможно, как никто другой, понимаю. Покой - это много, почти роскошь, сэр. Ни вам, ни мне роскоши не достанется. Я бы обрадовался этой участи, но вы - не хотите, и пусть никто не смеет принуждать вас, мне этого не нужно, я не хочу насилия над вами, и я выталкиваю из себя:

- Н-не надо... - губы не слушаются, пальцам больно - я цепляюсь ими за деревянные подлокотники кресла, меня встряхивает, а по коже растекается знакомый ледяной зуд, но я должен договорить, должен: - Его заставлять... не надо...

Обхватываю себя руками, закрываю глаза, хотя и открытыми сейчас вряд ли увижу что-нибудь, дышу так, словно к моему выдоху сейчас присоединится ещё один, дыши, Хэрри, дыши, ты можешь даже без него, Хэрри. Но без него не получается, я даже не могу произнести своё имя как он, что-то с грохотом рушится слева и ещё где-то вдали, а внутри меня туго сжимается пружина, я не удержу её от выстрела, а должен, Хэрри, дыши, держи.

Меня сгребают за мантию на груди, поднимают одним рывком, шею сзади захватывают сильные безжалостные пальцы, сжимают до боли, треплют, как нашкодившего щенка. Оказывается, он - а это точно он, я слышу, как МакГонагалл просит - аккуратнее, Северус! - он может и так, жёстко, без намёка на тепло, чтобы зубы стукнули... а то ты раньше не знал... Гарри.