Принцип четности - [30]

— Между прочим, — сказал Сергей Филину холодно, — я работы не боюсь.

Филин только хмыкнул, и папироса из одного угла его рта перекочевала в другой.

— Сергей, ты машину водить умеешь? — вдруг спросил Кирилл.

— Умею, — ответил Сергей.

— Поговорю сегодня с Николаичем, — сказал Кирилл задумчиво. — И с Губиным тоже. Что-нибудь придумаем.

— Кончай благотворительностью заниматься, — произнес Филин. — Слышь? Пойдем.

— Подождите, — сказал Сергей торопливо. Он вытащил из кармана плаща листок со списком. — Объясните, в конце концов… А то я не все знаю…

— Это что? — спросил Кирилл и посмотрел в листок. — А-а, это тебе Кравец должен все рассказать. Сходи к нему.

— Ходил я, — пробормотал Сергей. — Закрыто у него.

— Ревизия сегодня в больнице, — сквозь зубы проговорил Филин. — Там они все. Идем, Барновский ждет.

— Точно — ревизия! — Кирилл хлопнул себя по лбу. — Забыл совсем. А это, как водится, на весь день. Сергей, нам правда некогда, — извиняющимся тоном сказал он. — Я только перекусить забежал. Ты вот что сделай. В этом доме с торца находится библиотека. Ты сейчас мимо нее проходил. У библиотекаря фамилия — Ревич. Очень умный мужик, раньше ученым был. Больше чем он, про резервацию, наверное, никто не знает. Иди к нему прямо сейчас. Он тебе на все вопросы и ответит. Кстати, у него у самого тоже судьба — не позавидуешь.

— А как его зовут? — спросил Сергей.

— Рудольф Анатольевич. Зайди, зайди! С ним поговорить можно… Хороший мужик.

— Кирилл, пошли! — нетерпеливо сказал Филин и махнул рукой.

— Ладно, до вечера, — сказал Кирилл.

Они с Филиным размашистыми шагами стали удаляться от дома. Сергей снова остался один с помятым листочком в руках.

Расположившаяся в торце дома библиотека имела крыльцо с облупленными, давно не крашеными каменными перилами, трещины которых густо поросли мхом. Сергей поднялся по крошащимся ступеням, открыл скрипучую дверь и очутился в сумрачном тихом мире. В библиотеке было безлюдно и пахло тем самым запахом, какой бывает только в библиотеках. Господи, подумал Сергей, сколько же лет я не бывал в таких заведениях! Все не до того с этой сумасшедшей жизнью. Он ностальгически вздохнул и прошел внутрь, к столику у окна, огороженному, как и положено, стойкой. На стойке лежало несколько книг, самого же библиотекаря не было видно. Царила полнейшая тишина. Сергей собрался уже было кашлянуть, как вдруг из глубины стеллажей, из самых книжных недр послышалось:

— Кто-то пришел, кажется?

Потом говоривший, очевидно рассмотрев Сергея сквозь просветы стеллажей с книгами, добавил:

— Проходите сюда, молодой человек.

Сергей обнаружил библиотекаря между вторым и третьим стеллажами. Тут оказалось еще одно окно. Под ним уютно расположилось высокое кожаное кресло и квадратный журнальный столик, на котором стояла настольная лампа, электрочайник, сахарница, цветная жестяная коробочка и стакан. Рядом находился стул. Чайник шумел. Библиотекарь сидел в кресле и оказался невысоким, седым, наполовину лысым человеком, явно перевалившим за пятидесятилетний рубеж. Он имел короткие, тоже седые усы, усталые потухшие глаза серого оттенка и мощные очки в роговой оправе, которые делали его похожим на профессора. Одет библиотекарь был в простенький пуловер коричневого цвета.

— Здравствуйте, — сказал Сергей. — Вы — Рудольф Анатольевич?

— В точности так, — кивнул библиотекарь. — Хотите что-нибудь почитать? Я вас раньше не видел.

Голос у него был мягкий и дружелюбный.

— Меня никто здесь раньше не видел, Рудольф Анатольевич, — произнес Сергей. — Я только вчера появился в резервации. И пришел не за книгами, а за консультацией, потому что посоветовали обратиться к вам…

— Вот оно что, — Ревич с интересом глянул на него поверх очков. — Чаю хотите? Не стесняйтесь. За компанию, а? Я люблю, знаете ли, побаловаться…

— Можно и чаю, — согласился Сергей.

— Да вы садитесь, садитесь, — Ревич жестом показал на стул и встал из своего кресла. — Минуточку, я только принесу стакан.

Сергей сел на стул, а Ревич, сутулясь и шаркая, удалился и через минуту появился со вторым стаканом, в котором позвякивала чайная ложка.

— Должен вам сказать, вы подоспели весьма вовремя, — заметил он, усаживаясь обратно в кресло. — Я заварил чай буквально только что. Признаться, я не люблю сидеть там, — он махнул рукой в сторону стойки. — Посетителей в это время дня практически не бывает. Тут, знаете ли, комфортней как-то.

Он умолк и стал разливать горячий чай в стаканы.

— Кладите сахар, молодой человек, — сказал он, закончив. Затем он снял очки, обхватил стакан обеими ладонями и откинулся в кресле. — Так говорите, только вчера… Простите, как ваше имя?

— Извините, не представился. Меня зовут Сергей.

— Вам, наверное, лет тридцать, не больше?

— Тридцать.

— Моему сыну столько же, — негромко изрек Ревич. — Вы позволите называть вас Сережей?

— Конечно, — сказал Сергей, размешивая сахар.

Ревич отхлебнул чаю и посмотрел на Сергея, слегка склонив голову на бок.

— В общем, Рудольф Анатольевич, — начал Сергей, вздохнув, — я попал сюда совершенно случайно. Просто какое-то нелепое, дурацкое стечение обстоятельств… Рок какой-то. Или, если угодно, воля божья…