Принцип четности - [13]

— Хорошенькое дело… — выдавил Сергей пораженно.

— Чувствуете мерзость ситуации? — сказал Кравец. — Никто не застрахован от ее выбора. Ни я, ни вы — никто! Лотерея, одним словом…

— Бред какой-то… — проговорил Сергей.

— Причем, человек умирает без видимых причин, — продолжил Кравец, снова повернувшись в сторону окна. — Неожиданно и мгновенно. Перестает жить и все. Конечно, при определенной статистике, может быть, и можно было бы вычислить, каким критерием она руководствуется. Или же, наоборот, доказать, что это происходит абсолютно случайно. Но вы понимаете, мы же все-таки стараемся не допустить, чтобы такая статистика накапливалась. Все, что угодно, только не это! В этом и заключается главная задача, — значительным тоном заключил он, в меру сил и возможностей самим контролировать свою четность, не дожидаясь, пока это сделает резервация. Самим, понимаете меня? Я хотел бы, чтобы вы это хорошо уяснили. Потому что вам тоже предстоит жить в этих невеселых условиях.

Он замолчал, не переставая теребить свою авторучку. Сергей сидел в оцепенении. Вопросы несметным числом рвались из него, лезли друг на друга, мешали друг другу, и это только сбивало с толку. Он даже не мог сообразить, о чем узнать в первую очередь, и только рассеянно хлопал глазами.

— Поэтому, с одной стороны, — прервал молчание Кравец, — это даже хорошо, что транспортерщик оказался рядом и воспользовался случаем. По отношению к вам он поступил, разумеется, по-свински. Иначе, если бы ни он и ни вы не покинули резервацию, то кто-нибудь из резервистов наверняка не дожил бы до утра. А это было бы значительно хуже, как вы понимаете… Плюс ко всему получился бы серьезный скандал. Подобных случаев не было уже давненько. Все-таки не первый год живем. Вроде, более или менее, научились ситуацию контролировать. Теперь вы понимаете, почему так опасны в резервации всякого рода незапланированные гости?

— Теперь — да… — произнес Сергей. — Постойте, Владимир э-э… Николаевич, да?.. Вы хотите сказать… в смысле, получается так, что если я… Это чисто теоретически! — поспешно заметил он, — что если я возьму, к примеру, и кого-нибудь убью, да?.. то смогу выйти отсюда?

— Сможете, — не сразу ответил Кравец и пристально взглянул на Сергея. — Вы это действительно теоретически? — вдруг спросил он.

— А вы что, думаете, я серьезно?! — удивленно выпалил Сергей. — Разве вы могли такое подумать?

— А как вы считаете, мог я так подумать или нет, а? — неожиданно сказал Кравец и поглядел на него поверх очков.

Эта фраза сбила Сергея с толку, и он замялся в растерянности.

— Понимаете, дорогой мой, — произнес Кравец с оттенком грусти, — В анкете не зря есть вопросы про тяжелые заболевания, склонность к самоубийству, насилие и так далее. Вы должны четко уяснить для себя, что здесь смерть — это нечто большее, чем смерть. Любая смерть — это нарушение четности, нарушение стабильности со всеми вытекающими отсюда последствиями. И поэтому смерть здесь не принадлежит одному человеку — она принадлежит всей резервации. И отношение к смерти здесь уже иное. Вот в чем дело. Если бы у нашей резервации были входные врата, как у ада, и если бы это было в моей власти — я бы высек над ними надпись: «И жизнь твоя и смерть твоя принадлежат обществу».

— Но это же жутко!.. — сказал Сергей приглушенно. — Жестоко…

— Что поделаешь, — сказал Кравец и отложил, наконец, авторучку. — Кстати, это спорный вопрос: можно ли применять в данном случае нравственные категории. Мы имеем дело неизвестно с чем.

— Ну, да… — поморщился Сергей. — Такие правила… Все время забываю.

— Ничего, привыкнете, — сказал Кравец. — Ну что, голова еще не идет кругом?

— Начинает, — признался Сергей.

— Хорошо, — сказал Кравец. — С принципом четности разобрались. Идем далее. Принцип полупроводимости. Его вы уже ощутили на своей, так сказать, шкуре. Суть в следующем. В резервацию зайти можно, обратно — нет. Принципом полупроводимости это явление назвал в свое время, кажется, кто-то из конторских. Видимо, по аналогии с электроникой. С тех пор это название так и прижилось. Называют его еще принципом «ниппеля». Кому как нравится.

— Я так понимаю, — сказал Сергей, — сюда могло хоть двое, хоть десять человек зайти, да?

— Хоть сто, — согласился Кравец, — Не имеет значения. Вы правы: войти сюда может хоть сколько человек. Это не существенно. Существенно лишь одно: четно число вошедших или нет. Если четно, стабильность не нарушится. В любом случае в резервации станет на сто несчастливцев больше. Только и всего.

— Но почему так? — сказал Сергей с вздохом. — Зачем?!

Кравец слегка недоуменно поднял брови.

— Вы так говорите, молодой человек, — сказал он, — словно это все я придумал.

— Извините, это непроизвольно… — проронил сдавленно Сергей.

— Это же не я согнал сюда ни в чем не повинных людей, — сдержанно продолжал Кравец. — Не я заставил их приспосабливаться к новым условиям жизни. Сам бы все отдал, чтоб узнать, зачем все это надо и кому все это надо.

Он вздохнул и сцепил пальцы рук в замок.

— Но не может же быть, чтоб из резервации никак нельзя было выбраться? проговорил Сергей. — Неужели нет способов?